Я села в воде рядом с Гирей и оглянулась. В двух шагах от нас из воды торчали ноги Профессора. Верхняя половина туловища находилась в воде, и он не делал никаких попыток вынырнуть…
– Что ты с ним сделал? – спросила я Гирю сдавленным хриплым голосом.
– Положил ему на голову его чугунный чемодан, с которым он не хотел расставаться, – усмехнулся Гиря. – Он, наконец, избавился от всей этой суеты. Проблемы власти его больше не интересуют…
Я заметила, что вода над тем местом, где должна была находиться голова Профессора, красного цвета, который еле заметное течение воды в ручье потихоньку сносило в сторону от нас…
Сидеть в воде рядом с мертвым Профессором было выше моих сил…
Я встала.
– Нам нужно выбираться… – сказала я. – У всех ожоги. Нам нужен врач…
– Да, – согласился Гиря, – Конечно, выбираться нужно…
Что-то в его тоне мне очень не понравилось. Существовала какая-то серьезная опасность для всех нас, о которой он почему-то умалчивал…
Мы выбрались на берег. Глядя на нас с Гирей, из ручья стали выбираться другие заключенные… Они стягивали с себя телогрейки, бросали их в ручей, трогали руками обожженную кожу на своих лицах…
– Мы как дерьмо, – крикнул радостно кто-то из выбравшихся на берег, – в воде не тонем, в огне не горим… Одно слово – зэки!
– Жив! – воскликнул другой удивленно. – Сам не верю! Жив!
– Рано радуетесь! – крикнул громко Гиря, обращаясь ко всем, кто уже вылез из воды… – Что дальше-то собираетесь делать?
Мне показалось очень странным, что он задал этот вопрос. Каким образом это могло его интересовать теперь? Эти люди опасности избежали. Теперь они не будут воспринимать его как лидера, как главного над собой. Это психологический закон. Теперь каждый почувствует самостоятельность и свободу.
Эти люди долго не видели свободы. Она подействует на них как хороший глоток чистого спирта – опьяняюще… И Гиря это прекрасно знает, но ведет себя неадекватно, несоответственно ситуации. Это очень странно. Он явно что-то скрывает…
– А тебе-то какая корысть это знать? – начал наступать на Гирю тщедушный старичок с острым носом и не менее острыми глазами, бегающими по сторонам быстро-быстро. – Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя милок, мне уйти сам бог велел… Кто хочет в лагерь возвращаться – оставайтесь, а мне неколи с вами валандаться… Пошел я от вас…
– Куда пойдешь-то? – снова спросил Гиря. – В какую сторону?
Спрашивал он равнодушным тоном. Остроносый старичок, так же, как и я, не понял, зачем, собственно, это ему нужно…
– А и пойду! – крикнул старичок. – Туда вот, к примеру!