– Вот какой нехороший дядя Сережа! Не хочет играть с тобой! Я его обязательно поругаю…
Я посмотрела на Ларису и решила – нужно все же попробовать.
– Знаешь, во что мы с тобой будем играть? – спросила я. – В дочки-матери…
– Чур я буду мамой! – закричала Лариса. – Чтобы и деньги у меня были, и конфеты все и чтобы ты меня слушалась! Ты дочкой будешь!
– Конечно, я буду дочкой, – согласилась я. – Вот мне сейчас в школу нужно идти… Только я не одна у тебя дочка.
– А еще где? – спросила Лариса.
– А вторая скоро появится… – пообещала я, сама волнуясь, как бы неосторожное слово не отбросило эту девушку вновь в состояние стресса.
– А как появится? – поинтересовалась Лариса. – Из животика?
Я была поражена. Она сама шла мне навстречу. Но была поражена я недолго, ибо тут же поняла, что это реакция на чрезмерно затянувшуюся беременность – физиологические процессы протекают в организме в любом случае, независимо от психологического состояния женщины. И ее интерес к процессу появления детей закономерен.
– Конечно, из животика, – подтвердила я. – Так все дети появляются. – Смотри, какой у тебя животик хороший! Наверное, в нем хорошая дочка лежит, моя сестренка…
Это был самый сложный момент. Если сейчас соединение галлюцинаций с реальностью пройдет без осложнений, можно надеяться, что из этого что-нибудь получится…
Лариса заинтересовалась своим животом, потом вдруг резко почувствовала себя сильно уставшей. Она тут же прилегла на постель и у меня на глазах заснула…
Не попрощавшись с Сергеем, я поспешила в управление с главной сегодня для нас новостью дня.
В опустевшее ночью управление я влетела просто на ураганной скорости, едва не сбив с ног ребят из дежурившей сегодня ФСГ-3, спешащих на выезд. Наши уже, наверное, нервничали, потому что я опаздывала, как минимум, на час на совещание, которое Григорий Абрамович назначил на двенадцать ночи. Наступали последние сутки, за которые мы могли еще успеть разыскать и обезвредить террориста. Если не успеем, то, я думаю, это окажутся и последние сутки существования группы ФГС-1…
Григория Абрамовича, судя по всему, раздирали противоположные чувства. Он явно нервничал и раздражался по поводу того, что я пропадаю неизвестно где, не звоню и не являюсь на совещание. Времени на то, чтобы выполнить приказ, остается совсем мало, и, вполне возможно, выполнить его нам не удастся. Нужно заранее обдумать, как жить дальше… И сделать выводы раньше, чем их сделает начальство. Понятно, что мысль о все более отчетливо маячившей впереди пенсии майора Воротникова не вдохновляла и настроение ему не поднимала.