– У меня люди почти в каждой деревне! – обиженно сказал Крайнев. – Я получаю полную и достоверную информацию. Как иначе мне удалось бы узнать место дислокации большевистского отряда и напасть на него врасплох?
– Мы не сомневаемся в вашей преданности! – поспешил комендант. – Если сведения подтвердятся, вас ждет награда…
Крайнева расспрашивали долго. Краузе дотошно вызнавал, как Крайнев организовал операцию, как расположил своих людей, как на рассвете атаковали Осиновку… Крайнев вначале решил: проверяют. Он был готов к разговору, накануне с Саломатиным они отшлифовали каждую деталь. Доклад Крайнева был обстоятелен и изобиловал подробностями. Краузе делал пометки в блокноте, и Крайнев внезапно понял: коменданту это нужно для отчета. Нападение у карьера наверняка стоило гауптману разноса начальства. Теперь он сможет с чистой совестью доложить: коварный враг уничтожен, захваченное немецкое оружие возвращено. Можно не сомневаться, в отчете число уничтоженных большевиков возрастет многократно: чем больше, тем выше награда. Проверить невозможно – из болота тела не достанешь. Да и кто станет проверять?
– Вы действовали как боевой офицер, – заключил гауптман, когда Крайнев умолк. – Удивительно…
– Я читал Клаузевица! – нашелся Крайнев.
– О, да! – согласился Краузе. – Старик разбирался в военном деле…
– Вы можете собрать сбежавших евреев? – спросил Ланге, когда они вышли от коменданта.
– Не буду! – отказался Крайнев.
– Почему?
– Не хочу получить пулю в спину. Большевиков селяне не любят, а вот евреев приютили. Оружия в деревнях много, возле Города шли бои…
– Минуту назад я считал вас храбрецом!
– Я смел, когда дело касается меня. В ином случае… Я уполномочен заготавливать продовольствие. Окончательное решение еврейского вопроса не в моей компетенции.
Ланге обиженно засопел.
– Хотел вас спросить, Эдуард, – сказал он спустя минуту. – Почему вы спасли меня у карьера?
– Мне нельзя было объявиться в Городе одному. Я наполовину русский… Кого обвинить в сотрудничестве с большевиками, как не такого подозрительного типа? Тем более в горячке…
– Поэтому вы сразу уехали? – улыбнулся эсесовец. – Мудро… Подозреваю, что бой в Осиновке не столько месть за пустяковую рану, сколько желание восстановить репутацию.
– Не буду спорить…
– Я так и знал! – довольно сказал Ланге. – Благородство встречается только в романах. Мы живем в прагматичное время. Это правильно. Что хотите в награду?
– Дом! Их немало осталось после евреев. Мне надо разместить своих людей.
– Скажите Клаусу, пусть подберет! – согласился Ланге. – Только будьте скромнее: вы не немецкий офицер!