– Потом увидишь, – уклончиво сказал Олаф, – ответь только одно – ты пойдешь с Тимом?
Боня с тоской посмотрел на корону, после снял с себя мантию. Аккуратно завернув золотой обруч с зубцами в алую ткань, он протянул увесистый сверток волшебнику.
– Сохрани до моего возвращения. А то у меня мыши бегают, могут мантию и погрызть. Жалко, материал больно хороший.
– Я так понимаю – ты сказал «да», – Олаф взял сверток, положил его на кушетку.
– А драконам можно в поход за посохом? В смысле – пропустит меня колдучая заслонка или не очень? – Каник поплескал остывшим чаем в великанской кружке. – Я бы пригодился, понимаешь.
– Не получится, – Олаф смерил дракона взглядом, – больно ты здоровый. Большой очень и тяжелый.
– В дверь не пролезу? – удивился Каник.
– Не в этом дело, – отмахнулся волшебник, – после объясню. Ну-с, давайте тогда собираться. Время не ждет, надо поторапливаться.
– Может, я все же успею во дворец сбегать? – взмолился Боня. – У меня еще двадцать четыре правительственных указа не подписаны и кошка на складе не кормлена.
– Ничего, министры покормят твою кошку. Вон их сколько у тебя, целая куча! – Олаф встал на цыпочки и полез в шкаф, задвигал там чем-то тяжелым. – Если мы срочно не раздобудем посох, то вскоре твои указы уже никому не будут интересны. Даже министрам… Вот оно где! Нашел, – волшебник вытащил из глубины тяжелый, ярко начищенный медный ларец, сдул с него пыль и мягко поставил его на чайный столик. Чашки тонко звякнули, когда Олаф открыл крышку; над ларцом потихоньку разгорелось нежно-зеленое зарево.
– Радиация! – заорал Тим, как подкошенный падая под стол. – У него в ларце атомная бомба. Ложись, сейчас шарахнет! – и по-пластунски пополз к выходу из кабинета.
– Бзик у Тима сегодня насчет бомб, – пожаловался Олаф Хозяйственному. – Ползи обратно! – сердито приказал волшебник Тиму, – и не разводи дурацкой паники.
Он достал из ларца маленькую, размером с рюмку, прозрачную фляжку с зеленой густой жидкостью внутри, плотно закрыл крышку ларца; сияние погасло. Олаф коротко сказал что-то непонятное и тотчас домашний халат на нем исчез, сменившись походной экипировкой – серой курткой со множеством карманов и серыми же брюками-галифе; на ногах у волшебника появились высокие хромовые сапоги.
Олаф осторожно сунул фляжку в нагрудный карман куртки.
– Я готов. Теперь надо собрать вас. Подумай, что вам может потребоваться в походе. – Волшебник протянул Хозяйственному ручку и лист бумаги.
– Это я мигом, – Боня небрежно сдвинул в сторону чашки, положил бумагу на стол и задумался. Потом быстро стал писать, изредка хмыкая себе под нос: за пару минут он исписал весь лист с двух сторон.