Путешествие протекало без приключений, до которых Арвид в силу возраста не был большим охотником. Хольдрик любезничал с Даллой, чему Гоголандский не препятствовал. Очень может быть, что поездка в киммаркскую столицу для обоих закончится неудачей, и тогда лучшего жениха для внучки, чем этот самоуверенный молодой окт сыскать будет трудно.
До Хальцбурга было уже рукой подать, но Гоголандский решил не торопиться. Большой беды не будет, если они переночуют на постоялом дворе близ Мьесенского замка. В былые времена Гоголандского встретили бы в этом замке с распростертыми объятиями, но те времена давно прошли и лучше о них не вспоминать. Последний ярл Мьесенский отдал Богу душу в Хальцбурге, не без помощи благородного Арвида. Впрочем Грольф был сам виноват. Верность хорошее качество, но не тогда, когда она переходит в глупость. По слухам, сейчас в замке благородного Грольфа сидит какой-то Квелин из Киммарков. Да и черт с ним, пусть сидит.
При виде Мьесена, Гоголандский расстроился даже больше, чем ожидал. Старость, что ли, сделала его сентиментальным? Хотя владетель пока твердо держал повод коня и рассчитывал проскрипеть на этом свете еще лет десять-пятнадцать. На здоровье благородному Арвиду жаловаться грех. Неблизкое путешествие он переносил даже легче, чем Хольдрик из Октов, даром что гуяр вдвое моложе.
Хозяин постоялого двора сломался в поклоне. Не забыли еще в Приграничье алых владетельских плащей. Хозяин, молодой упитанный мужик, внушал доверие и надежду, что в этом заведении их прилично покормят. Дружинники Гоголандского уже расседлывали коней, гуяры Хольдрика требовали вина. Словом, все как всегда. За неделю пути благородный Арвид уже привык к походной жизни и сейчас более всего беспокоился о внучке: не заболела ли прекрасная Далла? К такому покупателю, как благородный Леир, грех являться с подпорченным товаром. Хольдрик помог девушке выбраться из кареты. Слава Богу, выпорхнула она оттуда птичкой и запела, зачирикала к большому удовольствию озабоченного деда. Хороша девка, ничего не скажешь. Ишь как благородный гуяр старается угодить красавице, землю копытом роет. У Леира тоже, говорят, губа не дура, должен он по достоинству оценить привезенное Арвидом голубоглазое сокровище. Такой только и рожать киммаркских королей. Сам бы Леир только не оплошал.
Гоголандский проводил глазами внучку и с удивлением уставился на двух рослых коней, принадлежащих, надо полагать, гостям постоялого двора. Кони, судя по всему, уже отдохнули и нетерпеливо перебирали ногами, нервно реагируя на поднявшуюся вокруг суматоху.