– По-моему, это горданская порода, – неуверенно заметил Гоголандский подошедшему окту.
– Я о них слышал, но вижу в первый раз, – благородный Хольдрик погладил ближайшего коня по сухой мускулистой шее. – Надо бы повидаться с их хозяевами. Я готов заплатить любые деньги, чтобы въехать в Хальцбург на таком коне.
Гоголандский только головой кивнул. Черного жеребца горданской породы он пытался добыть из-под Беса Ожского, да меченый тогда ушел из Хальцбурга невредимым. Где теперь тот меченый и где тот конь – давно истлели в земле вероятно.
– Захотят ли еще продать, – усмехнулся в седые усы Гоголандский. – Владельцы таких коней, вероятно, люди не бедные.
Хольдрик вопросительно взглянул на хозяина постоялого двора. Упитанный мужик смущенно замялся и вовсе не потому, что собирался скрыть правду от благородных господ, просто затруднялся с ответом.
– Люди, безусловно, благородные, – разродился он наконец. – А по мне лишь бы платили.
Посетители трактира, по виду простые мужики из соседней деревни, дружно потянулись к выходу, не желая, видимо, стеснять своим присутствием благородных господ. Да оно и к лучшему: не хватало еще в дополнение к октским вшам нахвататься приграничных. В трактире было относительно чисто. Земляной пол был тщательно подметен и даже посыпан речным песком. Гоголандский беспокоился о внучке, но, как выяснилось, напрасно, расторопный хозяин уже предоставил ей лучшее помещение. Приличные комнаты будут выделены и благородным господам, как только их освободят постояльцы.
– Они уезжают?
– К счастью да, – рассыпался мелким бисером хозяин, – иначе я сгорел бы от стыда, предлагая благородным гостям помещения, не соответствующие их рангу.
– Ого, – воскликнул Хольдрик, – похоже, нас собираются разместить в хоромах.
Однако хозяин стоял на своем, видимо в расчете на хорошую плату: хоромы или не хоромы, но комнаты вполне приличные. Пока же он предложил гостям присесть к столу, который тут же поспешно вытер чистой тряпкой. Глиняный кувшин с аквилонским вином появился на столе через мгновение вместе с двумя стеклянными бокалами суранской работы.
– Отец мой родом их Хянджу, – поведал хозяин, – осел здесь еще во времена Храма, когда обозы ходили к Большой воде косяками. Хорошие тогда были времена.
– А сейчас? – холодно поинтересовался гуяр.
– Так и сейчас все хорошо, – спохватился сын расторопного отца. – Хвала благородному Леиру, дело налаживается, гости у нас не редкость.
Словно бы в подтверждение этих слов со второго этажа по лестнице спускались два молодых человека в алых плащах. Впрочем, алые плащи сейчас носят и многие гуярские вожди. Взять хотя бы того же Хольдрика, которому лэндский владетельский плащ весьма к лицу.