– Нордлэндцы не признают Кеннета, – тяжело вздохнул Лаудсвильский, опускаясь в кресло.
– Гоголандскому и Хилурдскому все едино – что Кеннет, что Бьерн, – поморщился Отранский. – Они будут ловить рыбку в мутной воде.
Лаудсвильский кивнул головой, соглашаясь:
– Вестлэндцы и остлэндцы посматривают на королеву Кристин, вдову покойного короля Рагнвальда и дочь покойного короля Ската.
– С Кристин будут еще проблемы, – согласился Отранский. – Получивший ее руку, обретет права на Вестлэндский престол. Только к чему вся эта возня – вряд ли гуяры станут считаться с нашими правами и обычаями.
Лаудсвильский закашлялся и засмеялся одновременно:
– Владетель Гоголандский уже закидывал удочку в сторону Кристин.
– Но ведь Арвид женат, а его сын Стиг ранен, и ему сейчас не до свадьбы, – удивился Отранский.
– Гоголандский ищет пути к сердцу Олегуна, а Кристин в этой ситуации ценный подарок.
– Не думаю, что Олегун нуждается в такой подпорке своему положению, уж скорее он женится на дочери гуяра.
– Не скажи, дорогой друг, каждый авантюрист, дорвавшись до трона, ищет оправдания прежде всего в своих глазах. А благородный Оле не какая-нибудь рвань.
– Думаешь, у Олегуна могут возникнуть нелады с гуярами?
Лаудсвильский вздохнул:
– Олегун честолюбив. Роль марионетки ему скоро надоест. Рано или поздно, он начнет свою игру.
– И ты хочешь воспользоваться этим?
– Я не хочу упускать ни малейшего шанса. А потом, гуяры ведь только на поле брани выступают монолитом, но вряд ли они столь же едины в обычной жизни. Честолюбцы есть везде, надо только подобрать к ним отмычку. Нам бы продержаться два-три года, а там что-нибудь наклюнулось бы.
– Все может кончится уже весною.
Лаудсвильский словно бы и не расслышал владетеля:
– Пожалуй, мне уже не дожить до светлого дня, но кое-что я еще в силах сделать и непременно сделаю.
– Что именно?
– Сыграю свадьбу.
Отранский с изумлением уставился на собеседника – похоже, последние события не прошли бесследно для здоровья благородного Рекина. Что, впрочем, и не удивительно. В его-то годы думать о свадьбе!
Лаудсвильский задребезжал мелким старческим смехом:
– Не пугайся, благородный Гаук, речь идет не о моей свадьбе. Мы обвенчаем Кеннета и Кристин, а потом Кеннет усыновит Бьерна.
Отранский тупо уставился на Рекина:
– Кеннет совсем мальчишка, ему не исполнилось еще и пятнадцати лет. Да и зачем все это нужно, о свадьбах ли нам сейчас думать?
– Если не подумаем сейчас, то потом будет уже поздно. Этим браком мы объединим все земли Лэнда. И сможем короновать Кеннета одной короной. С гуярами предстоит долгая борьба, в которой Лэнд должен выступить единым фронтом.