А с Элей произошло все как-то сразу и вдруг, словно все сошлось в одной точке: его внутренний маховик уже раскрутился с такой силой, что выбросил его прямо на эту девчонку, полную Сонину противоположность: маленькую, кругленькую бусинку, незаметную серую мышку, от одной мысли о которой сердце становится большим и теплым, а губы сами собой расползаются в глупейшей улыбке влюбленного по уши мужика. Все случилось, как случилось. Значит, так и должно быть. Правду говорят, что когда Господь закрывает одну дверь, он тут же открывает другую. Значит, дверь в его прошлое закрыта. Навсегда.
Самое удивительное, его не мучило ни чувство вины, ни чувство долга – его верные сопровождающие на протяжении стольких лет его странной семейной жизни.
Дочери взрослые, они уже сами себе дорогу найдут. А любить их он будет всегда, где бы они ни были. Чтоб любить детей, не обязательно находиться рядом с их матерью.
Только вот Машка... Он успел и привязаться к ней, и в то же время, глядя на нее, ощущал внутри опасный, уже знакомый скрежет. Конечно, он будет помогать Соне. Сейчас пока не может. Вот устроится все, утрясется как-то, тогда... Он же еще не старый, он все может! И работать – сколько угодно, и любить по-настоящему, по-мужски! Он просто обязан наверстать все то им не прожитое, что осталось в той его жизни, за теми дверьми...
Конечно, Соне будет трудно. Но нет ничего плохого без такого же равновеликого хорошего, он в это свято верит. Ничего, упадет с небес на землю. Зато, может быть, глаза откроются. Раз родилась земной женщиной, а не марсианкой, так и живи на земле, а не на небе. Будь как все.
Все-таки хорошая штука – дорога. Чем дольше едешь по прямой, тем яснее становится голова, и сами собой выстраиваются должным порядком мысли, и все происходящее с тобой кажется правильным и значительным. Уже завтра утром он приедет на место, сдаст машину, потом сядет на поезд и на следующий день будет в своем городе, рядом с Элей, с его любимой белобрысой бусинкой, с надеждой на счастье, на новую, другую жизнь!
Они все так дружно бросились навстречу разлившейся по квартире трели дверного звонка – девчонки из кухни, Соня из комнаты, – что столкнулись в узком коридорчике, ведущем в прихожую. Соня первая подбежала к двери, трясущимися от волнения руками повернула рычажок замка. За дверью стоял высокий молодой мужчина, представившийся капитаном Литовченко, Сергеем Семеновичем. Представлялся он почему-то только одной Сашке, которая хоть и лупила на него испуганные спросонья глаза с размазанной под ними тушью, и косматая была, и помятая, а все равно хороша до неприличия.