После физики рыдающую Лену утешить было невозможно. Она обвиняла во всем Таню, которая, по ее мнению, просто не захотела ей помочь. Таня оправдываться не стала, пошла в столовую, а измученная переживаниями Прижняк ушла с биологии домой.
На следующем уроке физики выяснилось, что за контрольную 7-й «А» получил всего две «четверки», пять «троек» и целую стаю «лебедей», а именно двадцать штук. «Четверки» были у Тани и Комиссарова, а в число двоечников попала не только Лена, что не было удивительно, но и Дима Васильев. Он тупо смотрел в полученный листок с огромной кривой «парой», и в глазах его закипали злые слезы. Таня вырвала у него лист, не слушая обычную выволочку Люки, внимательно просмотрела его и подняла руку.
– Что тебе, Осокина? – недовольно спросила учительница, прерывая общий разнос, как ей показалось, на самом интересном месте.
– Людмила Павловна, объясните, пожалуйста, за что вы поставили Васильеву «два»? У него задачи решены правильно.
– А ты откуда знаешь? – взвизгнула Люка.
– Я на контрольной у него проверяла, – не моргнув глазом, ответила Таня.
– Интересно, кто тебе позволил делать это? – угрожающе произнесла физичка, надвигаясь на Таню. Более, чем когда-нибудь, она напоминала ей рассерженную бабушкину пеструю курицу: редкие, крашенные в огненно-рыжий цвет волосы приподнимались надо лбом вялым коком, желтые в крапинку глаза плоско круглились над острым, сильно выдающимся вперед носом, длинная шея плавно переходила в очень покатые плечи в рябом черно-бело-коричневом платье. Таня отпрянула, чтобы эта курица не клюнула ее ненароком, но произнесла довольно храбро:
– Я хотела помочь Диме. Я всего лишь проверила… Мне бы хотелось знать, что у него неправильно.
– За то, что ты, – острый коготь рассерженной курицы ткнулся Тане в свитер, – решала за него задачи, вместо «четверки» получишь «два», а он… он… – Люка не сразу смогла выбрать для Васильева казнь, соразмерную его страшному преступлению, – а он получит «единицу» и снова придет к директору с родителями.
Класс выразительно ахнул. Люка довольно улыбнулась, дернув огненным коком. Таня почувствовала, как в груди ее поднимается горячая волна, которая, выплескиваясь, обычно освобождала ее от страха и делала способной на самые отчаянные поступки. Она глубоко вздохнула и в полной тишине громко и отчетливо произнесла:
– Вы не имеете права!
Рассерженная курица от негодования превратилась во взбешенного коршуна.
– Это у вас здесь нет никаких прав! – выкрикнула она. – Ты! Ты! Ты – тоже к директору! С родителями! Завтра же!