17
- Сколько лет было Ричардсону? - спросил Уильямс.
- Наверно, под тридцать.
- И он сказал: "Берегись, ты можешь попасть в чей-нибудь список"?
- Да. Но это был просто оборот речи. Я совершенно уверен, что он не имел в виду такого списка, как этот, двенадцать лет спустя.
Уильямс вовсе не был уверен в этом, но спросил лишь:
- Вы не слышали, что сталось с ним? Медуик затянулся сигаретой.
- Слышал. Я член комитета по военным делам, несколько лет назад его фамилия появилась в одном из документов, которые мы изучали. Он был майором у "зеленых беретов", по крайней мере носил эту личину.
- Что это за документ?
- О массовом убийстве. Чего еще можно ждать от Ричардсона? Уильямс на минуту задумался.
- Вы не могли чем-то рассердить кого-то из так называемых олимпийцев?
- Я вам рассказал все.
Уильямс поднялся.
- Ричардсон не в том возрасте. Ему сейчас должно быть около сорока, а мне кажется, что автор письма помоложе. Но олимпийцы... Помните "Уотергейт"?
- При чем здесь он?
- Я там сталкивался с ними. Если свести людей правых взглядов из ЦРУ и кубинских беженцев, можно ждать чего угодно, включая эту угрозу.
Уильямс направился к двери, Медуик сопровождал его.
- Времени у нас мало, - сказал Уильямс. - Напишите мне все фамилии, какие сумеете вспомнить, и подробности вашей работы у Фулбрайта. Я тем временем наведу справки о Ричардсоне.
Уильямс ушел, и Медуик остался со своими воспоминаниями. В каком-то смысле Гватемала была высшей точкой его жизни, и он до сих пор гордился, что не спасовал перед этим маньяком Ричардсоном. Потом все изменилось. Все пошло под уклон. Его работа у Фулбрайта была рутинной; потом Кеннеди погиб, с помощью Фулбрайта Медуик пробился в конгресс и без его помощи открыл, что там можно иметь кой-какие незаконные доходы, начал загребать их, помногу, и худощавый парень-идеалист, приехавший в Вашингтон как один из "вдохновенных" и бросивший в джунглях Гватемалы вызов правому реакционеру из ЦРУ, погиб под жирком, под ленью, под алчностью.
Могло бы такое случиться, будь Кеннеди жив? Медуик не знал, потому что не хотел об этом задумываться.
18
В полночь у Медуика зазвонил телефон. Он взял трубку, и чей-то негромкий голос спросил:
- Конгрессмен Медуик?
Медуик сразу понял, кто это.
- Да.
- Похищенные из вашего кабинета досье у меня.
- Вам это ничего не дает. Там нет секретных бумаг. Это была ложь, однако Медуик надеялся, что она сработает. Но услышал в ответ:
- А контракт "Интернейшнл дайнемикс" под номером сто - четыреста семьдесят восемь?
Медуик промолчал. Он попался. Голос произнес: