В-третьих, известие о семье. Как к нему относиться? Должен ли младший Дюлье помочь отцу и мачехе или наплевать на них так же, как они в свое время наплевали на него? Люсьен, кажется, намекал именно на помощь. Но это, конечно, ни к чему не обязывает.
Сколько проблем! Вот уж действительно то пусто, то густо! Голова прямо-таки раскалывалась. Однако день еще не кончился. Солнце уже село, на улицах горели голубоватые фонарики, машины все реже озаряли асфальт фарами. Но люди еще шли куда-то, озабоченные своими проблемами. А раз люди еще не спят, значит, день не кончился. Рене улыбнулся своим мыслям. Интересно, что еще может случиться сегодня? Хотя бы за тот небольшой промежуток времени, пока он дойдет до отеля. И, словно услышав этот невысказанный вызов, кто-то невидимый, кто вершит судьбы людей, нагло усмехнулся. Рене почти увидел его гримасу на черном полотне дороги: лучи фонарей и магазинных вывесок странно переплелись, создав причудливое изображение из бликов и отражений. Тонкие кривые губы, темные впадины глаз… Рене даже остановился, ошеломленный видением. Он мог поклясться, что секунду назад асфальт, как ни парадоксально это звучит, ему улыбался. Улыбался издевательски, а бестелесные, сотканные из света губы шептали: «У меня еще есть козырь в рукаве».
Неожиданно дорога озарилась фарами, раздался визг тормозов и Рене, все еще стоящий посреди тротуара, услышал:
– Месье Ноэль? Что-то потеряли? Не хотите ли прокатиться? Нам есть о чем поговорить.
Сперва Рене решил, что ему и это кажется, после зрительных галлюцинаций начались слуховые. Но голос звенел в воздухе настолько явственно, что было даже странно усомниться в его реальности. Рене повернул голову на звук: в двух шагах от него стоял шикарный «мерседес» иссиня-черного цвета, а из него выглядывала… Да, слух не обманул его: Энн Макбрайт собственной персоной.
– Да садись же, чего стоишь?
Ее слова тяжелым молотом ударили по ушам. Рене потерял всякие ориентиры во времени и пространстве. Это что, Судный день? Чтобы Энн вот так, сама, ни с того ни с сего пригласила его сесть в машину, когда на официальных мероприятиях они договорились даже не здороваться. Сколько раз Рене, столкнувшись с ней, считал себя счастливым, если удавалось просто поймать случайный взгляд, заглянуть ей в глаза, проходя мимо! Они вели себя, как совершенно чужие люди, ведь она вышла замуж. И вот теперь Энн посреди улицы, ни от кого не прячась, зовет его сесть в машину. Не день, а сплошное сумасшествие: Рене сегодня понадобился положительно всем, причем одновременно и срочно. Остается только встретить папашу с семейкой в каком-нибудь темном переулке.