Они находились в пути уже четвёртый день, а всего в их распоряжении было пятнадцать жизнеобеспеченных суток; потом ещё дня четыре можно было бы сохранять форму при помощи стимуляторов, а дальше не было бы вообще ничего – для них, разумеется. А на долю тех, кому придётся навестить Северный Скит – именно так назывался пункт, место сбора временной патрульной группы, вообще-то известной всем как Джокеры, – выпадет лишь документально зафиксировать, что патруль восемнадцать дробь три не вернулся ни на точку встречи и ни на одну из постоянных баз его участников, а порученное ему задание так и осталось невыполненным. Но вообще-то сейчас вся эта арифметика роли не играла: они должны были сделать всё до отлёта на Землю следующего транспорта, иначе Зеро Худог благополучно покинет пределы Марса, оставив на нём всех заинтересованных людей в полном недоумении: зачем же он всё-таки появлялся? Уж не ради того, конечно, чтобы вывезти отсюда две-три дюжины подделок. Может быть, и неплохой куш для начинающего челночника, но не для Худога же!
– За такие дела, вроде этого, можно браться только с тяжкого похмелья, – сказал Тендер несколько километров спустя. – А мы-то с какой радости? Может, кто-нибудь умный объяснит?
– Помнится, – отозвался Усяго, – после переговоров с таможней кто-то уговаривал нас до мозолей на языке, убеждая, что такой заработок за недельную или даже двухнедельную прогулку может только во сне присниться, да и то лишь в ночь на двадцать девятое февраля. Кто бы это мог быть, не вспомнишь?
Откликнулся Голенах:
– Да нашёлся один такой – эконом и казначей….
– Не тот ли самый, что по связи охал и сокрушался – надо, мол, ехать на Вторую, закупать всё необходимое на пыльные месяцы, в запасе у всех осталось вдвое меньше, чем нужно, чтобы снарядиться в поиск, не побывав на складах, да и цены наверняка подрастут к пылям? И всё нажимал на то, что он не о себе заботится, потому что на его имя уже пришло письмо с Матушки, и это значит, что он, наконец, уберётся отсюда с первым же бортом; что его заботит только благополучие друзей, которым отсюда уже никогда не улететь. По-моему, тот самый. Как вот только его звали? Память у меня протёрлась до дыр.
– Вертится на языке, – согласился Голенах. – Что-то вроде Тан… Тун… Тон…
– Вспомнил! Тендер – вот как. И как это я сразу не сообразил?
Тендер не остался в долгу:
– Ты позабыл, что там были ещё двое, оравшие во всю глотку: «Да! Да!» Я предупреждал: давайте ещё подумаем. Пусть лучше сформируют патруль из своих, базовых, а что от них идти дольше – ничего не значит, счёт же идёт не на минуты. Но вас перекричать мог бы разве что усилитель на тысячу мегаватт. И оба вместо того, чтобы поддержать меня, пользовались халявной связью и просто соревновались – кто подольше поворкует с дамочками…