– Это правда? Скажи: у тебя с ним что-то было? Ты спала с ним?
Опять мучительная пауза и тихое:
– Да.
– Вот сволочь! – выругался я. – Да не ты, а этот Андреич твой. Это ему ты должна деньги? Опутал, паук. Понял, что ради ребенка ты на все пойдешь. Хорошо, я отдам им все золото, лишь бы от тебя они отвязались.
– От меня они никогда не отвяжутся. И не пожалуешься никому: у него вся районная милиция в подчинении…
– Дак он мент?!
Для меня это была новость: оказалось, Андреич – майор милиции, и он же держит под контролем всех старателей-одиночек в округе, скупая у них золото по назначенной им самим цене. Я не все пока понимал из того что услышал от Гули, но мне было ясно одно: с этого момента моя судьба зависит не только от меня самого.
– Андреич просил передать, чтобы ты принес золото к разрезу. В субботу в девять вечера. Увидишь там его машину… – разъяснила Гуля.
– Суровая ты женщина. А что если не отдам? Ладно-ладно, не смотри на меня так.
– Федя, – она вдруг опустилась передо мной на землю, обхватив мои ноги.
– Да что ты?… – я попытался поднять ее, но, ничего не добившись, тоже присел рядом. Освободил от волос ее лицо.
– Гуля… Ну что ты, милая…
– Я поганка… Ударь меня. Ты должен меня ударить.
– О, это запросто! – воскликнул я воодушевленно. – Встань-ка! Мне этого давно хотелось, – и я принялся расстегивать на женщине брюки.
– Ты что делаешь? Перестань!
– Ты сама попросила. Я буду тебя шлепать. По твоей виноватой попке.
– Федя…
– Гуля, шлепать тебя я никому другому не позволю. Это моя привилегия.
– Федя… – она нагнулась и дышала мне в лицо, приоткрыв рот. – Федя, не здесь…
«Действительно», – очнулся я, оглядывая голую местность, вал дамбы, камыши, редкие темные силуэты ивовых кустов.
– Пойдем, – потянул я женщину за собой.
Чуть в стороне от хутора Вишняковского возвышались над землей, точно груди женщины-великанши, две копны сена…
Вот она, поколениями поэтов воспетая идиллия: звездная ночь, аромат сена и жаркие любовные объятия. Далеко не каждому выпадает такое – предаться любви в стогу (или хотя бы под стогом). Но нам повезло.
…Исчезли разом Андреич и Марат со своими головорезами, Сыроватко и Колотушин, старик Бурхан и Радик, исчезло все человечество. Остались лишь я и Гуля…
И только холодная степь да усыпанное звездами небо внимали нашим вздохам, горячему шепоту и протяжным звенящим нотам, столь же древним, как сама эта степь и как это глубокое царственное небо.
В тот же вечер, перед тем как уснуть, я обдумывал предстоящую в конце недели встречу с майором милиции.
Нет, так просто я им не дамся. Я готов подарить золото Гуле, мог бы, наверное, при необходимости пожертвовать его Радику, но отдать собственноручно этим отморозкам, этому гладенькому розовощекому Андреичу… Вот уж шиш! Но как поступить, чтобы не навредить своей женщине?