– Ну, я делаю успехи?
– Ты скоро будешь плавать не хуже меня.
Он с сожалением отпустил ее.
В этот день родители провели на пляже на полчаса больше, чем в предыдущий, однако ушли все равно раньше миссис Уайт и Джуди, которые остались, чтобы еще понежиться на солнышке. Они опять ни о чем не договорились на вечер, пустив все на самотек. Джону неловко было подсказывать родителям напрямую, а его деликатные подсказки (он долго возился с носком, потом неспешно складывал полотенце, пока собравшиеся уже уходить родители стояли над ним) не дали никакого результата. Пришлось ему уйти, просто махнув рукой на прощанье и моля бога, чтобы случай помог ему.
Случай не заставил себя ждать. Правда, он подкармливал этот случай – торчал без всякого дела в вестибюле гостиницы, то садился в глубокое кресло, то замирал у огромного окна. На улице уже смеркалось. Наконец, он увидел их – маму и дочку. Они не спеша возвращались в гостиницу, вероятно, перекусив в одном из многочисленных ресторанчиков. Джон среагировал мгновенно и в который уже раз «случайно» столкнулся с ними в дверях.
– Ой, а я надумал прогуляться, – сказал он. – Родители решили отдохнуть…
– А мы уже нагулялись, – сказала миссис Уайт.
Значит, он напрасно маялся в этом чертовом холле, ловил свой случай. Случай обманул его. Настроение мигом упало. Но тут он услышал голос Джуди:
– Ма, ты говори за себя. Я бы еще прогулялась.
– Ну, как хочешь. Только недолго. Джон, на твою ответственность. Я отпускаю ее на полчаса.
Нет, все же он везучий! Хоть полчаса да его. А где полчаса, там и сорок минут. Впрочем, очень скоро он понял, что не знает, как ему вести себя ни в эти сорок минут, ни в эти полчаса.
Уже смеркалось, и они зашагали по опустевшему пляжу. Он сказал несколько ничего не значащих слов, она отвечала односложно, потом воцарилось молчание. Джон не нашел ничего лучшего, как нарушить эту тяжелую тишину словами:
– Хорошо, правда?
– Да, – ответила она.
Ему хотелось взять ее за руку, но максимум, на что он мог решиться, это время от времени касаться ее плечом – тропинка, по которой они шли, была не очень ровной, и такое прикосновение могло выглядеть вполне естественным.
Наконец, он принялся расспрашивать ее о планах, о том, что она собирается делать после школы. Понемногу языки у них развязались. Чувство неловкости стало исчезать. Потом она взглянула на часы и сказала:
– Ой, уже двадцать минут прошло. Пора поворачивать. Мама будет ругаться.
Они повернули к гостинице, и она чуть ускорила шаг. В воздухе снова повисло ощущение неловкости. Так они и прошагали обратный путь – почти молча. В коридоре перед ее номером он неуклюже пожал ей руку и простился, не забыв на всякий случай сказать «до завтра».