Летя вниз, Скотт пытался удержаться, хватаясь за выступы скал, в кровь раздирая колени и локти. Его судорожные усилия несколько замедлили скорость падения, но до дна оставались еще десятки метров. Все-таки ему удалось зацепиться за край какой-то расщелины и закрепиться в ней.
Он не ощущал своих ног и каждый вздох причинял ему страшную боль. Он подумал, что у него, наверное, сломано несколько ребер. Самое главное сейчас было – не впасть в панику и попытаться трезво оценить ситуацию. Без посторонней помощи ему отсюда не выбраться. Кричать бесполезно, его никто не услышит. Лагерь далеко, а он лежит метрах в двадцати-тридцати ниже края обрыва. Его единственной надеждой была мысль о том, что Бия, хватившись его, догадается организовать поиски. А пока надо бороться с холодом.
…Когда его нашли, он был без сознания. Он пролежал более четырех часов в снегу при температуре минус восемь градусов.
Бия импровизировала, как могла, она ввела ему в вены жидкость, подогретую на водяной бане, собрала все одеяла и все лампы, какие были в лагере, чтобы его согреть. Когда раненого принесли, температура его тела едва достигала тридцати двух градусов.
Но медицинского оборудования не хватало. Большей его частью Бия решила пожертвовать, когда пришлось освобождаться от всего лишнего. И все же при помощи имеющихся препаратов ей удалось увеличить частоту ударов сердца и хотя бы на время избежать самого худшего. Она продолжала делать внутривенные вливания, чтобы увеличить объем крови и поднять кровяное давление, от которого зависит работа жизненно важных органов. Бию больше всего беспокоили легкие. Она вводила диуретики и молилась, чтобы не развился отек.
– Я полностью согласен, – заявил Америку, – с немецкой пословицей: «Снег – чистота обманчивая».
– Не понимаю, как он не убился насмерть, – равнодушно заметил Торрес. – Он же упал с высоты не менее тридцати метров…
– Самое главное, что он жив, – сказала Анна.
– «Пока есть жизнь, есть надежда». Это Феокрит, – поддержал ее Америку.
– А почему он свалился? – спросил Торрес.
– У него была дурная привычка курить гашиш на самом крае пропасти, – пояснил Андре.
– Глупое ребячество! К чему этот неоправданный риск?
– Немного гашиша – вовсе не причина для того, чтобы сорваться в пропасть, – заметила Анна. – Он, наверное, поскользнулся или что-нибудь еще в таком роде.
– Если курить гашиш не опасно, тогда почему его запрещают? – возразил Андре, вспомнив, что Анна тоже баловалась травкой вместе со Скоттом.
В эту минуту к ним подошла Бия.
– Ну, как? – спросила Анна.