На экране мелькали веселые лица, Ксения Дробышева пела «Валенки» – шел «Голубой огонек». «А, ну да, это же в записи…» – сообразила Жанна.
Она переключила канал и закурила, пуская дым в потолок.
Зазвонил телефон – Жанна выдернула шнур из розетки. Потом отключила и сотовый. Она не хотела ни с кем говорить – в памяти стояло лицо Юры, когда тот произносил сакраментальную фразу: «Я тебя не люблю».
Я тебя не люблю…
– Умереть, что ли? – засмеялась Жанна и принялась допивать шампанское прямо из горлышка. Разумеется, все вылила на себя.
Переоделась в золотисто-розовое, с рюшами и оборочками платье, накрасила губы яркой помадой…
За окнами шел снег, то и дело вспыхивали разноцветные огоньки петард. Прошлась с сигаретой по комнатам, ничего интересного не обнаружила. «Нет, я так с ума сойду!»
Решение пришло неожиданно…
Иногда, очень редко – жизнь вдруг начинает напоминать сон, в котором сбываются все мечты. Самые дерзкие, самые невероятные желания обрастают плотью, обретают зримые контуры – и тогда держись, не теряйся, успей схватить мечту за хвост…
В эту ночь Марат никого не ждал, он даже не надеялся, что Жанна о нем вспомнит, – такие девушки, как она, в новогоднюю ночь не остаются одни.
Можно было даже попытаться представить, как Жанна проводит это время – в веселой компании, среди каких-нибудь знаменитостей… да, а что, ведь ее мать – сама Ксения Дробышева! В красивом месте, среди невообразимых интерьеров, попивая баснословно дорогое французское шампанское, закусывая устрицами, каперсами и артишоками… На большее воображения Марата не хватало, а то, что из себя представляют каперсы и артишоки, он представлял весьма смутно.
В половине двенадцатого в дверь позвонили. Он заглянул в «глазок», и вдруг мучительно сжалось сердце…
– Жанна?.. – тут же распахнул он дверь.
– Не помешаю? – засмеялась она. В фантастически красивом платье, блестящих босоножках, завитки золотистых волос у щек… Марат даже сощурился, словно нечаянно взглянул на солнце.
– Что ты… нет, конечно! – Он пропустил ее. – Я… я просто не ожидал.
– Ты один? – Жанна прошла в комнату, огляделась.
– Да.
– У тебя мило. Все так просто… – она села на узкую кушетку, застеленную клетчатым одеялом.
«Просто…» – усмехнулся он. Его простота – это бедность. Стол, стул, узкая кушетка, телевизор на полу, занавеска на окне из марли…
– Я бы тоже хотела так жить.
– Ты шутишь?
– Нет, правда. – Жанна посмотрела ему в глаза. И Марат увидел – она не придумывает. – С тобой можно немного посидеть? А то одной так скучно…
– Одной? – удивленно переспросил он.
– Ну да… Я, наверное, единственный человек в Москве, который решил не отмечать Новый год.