Туся задумалась: Петрарка, Пушкин, Есенин, Шекспир… Может быть, Гумилев, Мандельштам, Ахматова, Цветаева?.. Или Рембо, Верлен… А почему бы и нет?.. Выбор настолько велик, что трудно кому-то отдать предпочтение. Но что-нибудь соответствующее ее нынешнему настроению она непременно подберет. Библиотека у Туси огромная. Плюс библиотека КС. Жизни не хватит, чтобы перечитать.
– Эй, – позвала Лиза, – Крылова, ты где? Ушла в себя, вернусь нескоро?
– Да здесь я. Здесь. Я совсем о стихах забыла. Хорошо, что ты напомнила. А ты на чем остановила свой художественный взгляд? – поинтересовалась Туся, впрочем, сделала это скорее из вежливости. Сейчас у нее все шло не от души. Душа была словно заледеневшей.
– Я тоже пока в процессе поиска. Слушай, Тусь, а что это у тебя такой голос?
– Какой?
– Расстроенный. Что-то случилось, да? – забеспокоилась чуткая Лиза. – Хочешь, я к тебе сейчас прибегу?
– Не нужно прибегать. Ничего такого не случилось, с чем я не могла бы справиться, – поспешила заверить Туся.
Она не хотела сейчас видеть Лизу. Она не была готова к разговору с ней.
– Точно не нужно? – с сомнением спросила Лиза.
– Точнее не бывает. Лиз, ко мне кто-то в дверь звонит, – солгала Туся, чувствуя, что еще немного, и она сорвется. – Давай завтра поговорим. Ой, нет, послезавтра. Завтра я на дачу со своими уезжаю. – Очередная ложь легко слетела с губ. – Все, подружка, увидимся в школе! Целую и кладу трубку, а то дверь с петель снимут.
– Ты только в глазок посмотри, прежде чем открывать!
– Это само собой!
Туся положила трубку, а потом и вовсе отключила телефон. Ма с КС ушли в ресторан отмечать какое-то киношное событие, а остальное Тусю не интересовало. Пусть хоть конец света наступает! А поскольку заняться все равно было нечем, она поставила складную лестницу и полезла на самый верхний книжный стеллаж. Что-то подсказывало ей: возьми почитай Байрона.
Когда б нетленной
И неизменной,
Назло вселенной,
Любовь была,
Такого плена
Самозабвенно
И вдохновенно
Душа б ждала.
Но торопливы
Любви приливы.
Любовь на диво,
Как луч, быстра.
Блеснет зарница —
И мгла ложится,
Но как прекрасна
Лучей игра!
– За-ши-бись! – по слогам произнес Борька Шустов в полной тишине и попросил: – Слышь, Крылова, спиши слова!
– Шустов, не ерничай! – одернула его Нина Викторовна.
– Да что вы, Нина Викторовна, я ж совершенно искренне Байроном этим восхищаюсь! – возмутился Борька, однако, заметив быстрый, как укол рапиры, взгляд Лены, живо притих.
«Глядишь, он скоро шелковым станет, и не будет в классе первого шутника, задиры и двоечника Борьки Шустова», – усмехнулась Туся и услышала: