– Тогда я сейчас к тебе приду.
– Нет, Жень, не надо.
– Как это не надо? Вдруг ты серьезно заболела? Кто сходит за лекарствами? – И снова Люся услышала в его голосе неподдельное беспокойство и даже тревогу.
– Да ну, ерунда… Подумаешь, голова болит… Нет, Жень, я не заболела, – сказала Люся.
– Ну, так с этого все и начинается. Ты же сама говоришь: температура. Короче, я скоро буду. – И Женя повесил трубку прежде, чем Черепашка успела сказать хоть слово.
Ей стало еще более стыдно за свою ложь и за свое почти предательство. «Он сейчас мчится со всех ног ко мне, думает, что я болею, а я просто-напросто не могу, видите ли, в своей душе разобраться!»
Женя пришел очень быстро. Он разделся и сразу же устремился на кухню. Когда через секунду Люся тоже туда вошла, то весь стол был заставлен какими-то пузыречками и разноцветными коробочками.
– Вот смотри, это мазь такая, классно помогает! Разотри вот тут. – Он двумя пальцами дотронулся до своих висков. – И все. А нет, еще под носом и затылок. Мне мама так же делала, когда я болел. А это… – Он взял в руки плоскую ярко-синего цвета коробочку с иностранными буквами. – Это, если сильно голова болеть будет…
– Где ты все это взял? – перебила его Люся.
– Где взял, где взял?.. В аптеке купил, – широко улыбнулся Женя.
– Нет, ну правда? – не оценила его шутки Черепашка.
– Ну правда, купил, – пожал он плечами.
– Для меня? – Люся подняла на него спрятанные под толстыми стеклами очков глаза.
– Ну а для кого же?.. – искренне удивился Женя. – Так, а это нюхательный карандаш. – Он взял со стола какой-то продолговатый предмет.
– Жень, убери это все! – выкрикнула вдруг Люся.
– Почему? – Он посмотрел на нее округлившимися и ничего не понимающими глазами.
– Ну я нормально себя чувствую, понимаешь? Я абсолютно здорова! – из последних сил сдерживая слезы, выдавила из себя Черепашка.
– Как это? – Он часто-часто захлопал ресницами.
– А вот так, – с каким-то даже непонятным вызовом в голосе бросила она.
– А зачем же тогда говорила?
– Я тебя обманула… – Люсе казалось, что сейчас за нее говорит кто-то другой, но в то же время она всем сердцем чувствовала, знала, что поступает правильно, честно, потому что говорит правду.
– Зачем? – Женя все еще сжимал в руке нюхательный карандаш.
– Я, понимаешь, просто устала… И никуда не хотела идти. Я хотела побыть одна…
– Так бы и сказала… – Женя как-то странно дернул головой, резко развернулся и зашагал в прихожую.
Когда он, уже одетый, стоял в дверях, из кухни, низко опустив голову, вышла Люся:
– Жень, не уходи… Пожалуйста, не уходи.