– Люсь, что происходит? – Он внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ничего… – Она крутила пуговицу на своей рубашке.
Наконец пуговица оторвалась и упала Люсе в ладошку.
– Ну раз ничего, тогда я пойду на репетицию.
Долго еще стояла она в прихожей, будто надеясь, что Женя вернется. На самом же деле Люся не думала сейчас о Жене. Она вообще ни о чем не думала. Медленно вернулась она на кухню. Стол по-прежнему был завален разноцветными коробочками и пузырьками…
Неизвестно, сколько времени просидела бы еще Люся на кухне, горестно обхватив руками колени, если бы не услышала скрежета ключа в замочной скважине. В следующее мгновение в прихожей вспыхнул свет, и Черепашка увидела маму.
– О господи! Что случилась, Люсенька? – Елена Юрьевна, не разуваясь, кинулась на кухню и опустилась рядом с Черепашкой на колени. – Что с тобой? Зачем столько лекарств? Откуда?
– Все в порядке, – наклонила голову набок Черепашка. – Ты не волнуйся. – Просто я пожаловалась Женьке, что голова немного болит, а он вот пришел и притащил все это… – У Люси немного хрипел голос, и она кашлянула, чтобы прочистить горло.
– Ты что, плакала? – Елена Юрьевна настороженно вглядывалась в лицо дочери.
– Да нет… – Люся попыталась улыбнуться.
Мама ей не поверила, но больше ни о чем расспрашивать не стала. Она знала: когда будет нужно, Черепашка сама обо всем расскажет ей.
– Ты ела? – Елена Юрьевна поднялась, вернулась в прихожую.
Люся слышала, как «вжикнула» два раза молния на ее сапогах.
– Нет, – с большим запозданием ответила ей Люся.
– Почему? – Мама прошла на кухню и, открыв холодильник, начала пристально изучать его содержимое.
– Ну не хотела… – пожала плечами Черепашка.
– Понятно… С чем будешь блинчики, с мясом или с абрикосовым джемом?
– Я не хочу есть, – сказала Люся.
– Как это? – Мама строго посмотрела на дочь.
– Ну так… – Черепашка встала и пошла в свою комнату.
Через пару минут в дверях появилась Елена Юрьевна:
– А уроки ты сделала? – Она смотрела на Люсю, слегка склонив голову набок.
– Я не пойду завтра в школу, – спокойным голосом сообщила Черепашка маме, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
Люся даже придумала уже причину, ожидая очередного маминого «как это?», но Елена Юрьевна не произнесла больше ни звука. Она просто вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
«Какой же я ужасной стала! – мысленно сокрушалась Черепашка, проводя рукой по своим коротким, почти как у Влади, волосам. – Лу обидела, Женю обидела, теперь вот и маму еще… А ведь все они любят меня и желают мне добра…» Люся могла сейчас пойти к маме и помириться с ней, но вместо этого она нащупала на столе кассету «Касты», вставила ее в плеер и стала слушать.