Эти мысли были настолько созвучны мыслям Наумлинской, что она не смогла сдержаться и, вскочив на ноги, выкрикнула:
– Вот и я о том же, Галь! Ужас, скажи?!
– Да что там далеко за примером ходить, – махнула рукой Снегирева. – Вот взять, к примеру, тебя… – на секунду девушка задумалась. – Вот если б ты ко мне не подошла вчера и не попросила стихотворение написать, так бы я и не узнала никогда, какая ты классная девчонка. И смотрела бы на тебя невидящим взглядом, как на пустое место!
– А ты, правда, считаешь меня классной? – спросила Ира, пропустив мимо ушей вторую часть снегиревской фразы.
– Да, – просто ответила Галя, но тут же, смутившись, поспешила перевести разговор на другую тему: – Только знаешь, мне кажется, что ты упустила время.
– То есть как? – подняла на нее свои раскосые глаза Ирина.
– Нужно было сразу действовать, понимаешь? По горячим следам. Наверняка Надыкто тогда, в тот момент, когда прыгал в луже, тоже что-то к тебе почувствовал. То есть иначе просто быть не могло. Ведь ты говоришь, что провела потом рукой по его щеке и все такое?..
– Да, провела, – не стала отпираться Наумлинская. – Только вряд ли он это заметил.
– Не скажи… – сощурилась Снегирева. – Мужики никогда такие вещи без внимания не оставляют, – с видом многоопытной матроны добавила она. – И если бы ты сразу или на следующий день подошла к нему, завела какой-нибудь разговор, пригласила бы в кино или на ту же самую выставку, например… Уверяю тебя, все было бы в тысячу раз проще!
– Так, значит, ты считаешь, что время упущено? – упавшим голосом спросила Наумлинская. – И ничего уже нельзя сделать?
– Ну почему же? Разве я сказала, что ничего уже нельзя сделать?! – улыбнулась Галя, решительно поднимаясь с кресла. – Пойдем, я тебе кое-что покажу. Только учти, от тебя потребуются усилия. Кстати, а как ты собираешься передать ему это послание? По почте?
– Зачем? – пожала плечами Наумлинская. – В дневник подложу или в тетрадку.
– Понятно.
Стихотворение было еще совсем сырым. Больше оно походило на черновик или набросок, Галя знала это, но почему-то все равно решила прочитать его Ире. Оно было написано от первого лица, и речь в нем шла о вещах, напрямую не относящихся ни к самой Наумлинской, ни к Надыкто. Галя сравнила свою лирическую героиню, от лица которой были написаны стихи, с Татьяной Лариной, а человека, к которому та обращалась, с Евгением Онегиным. Героиня надеялась, что ее избранник окажется не таким жестоким и холодным, как герой Пушкина. Еще в стихотворении говорилось, что автор не хочет называть своего имени в надежде, что адресат обладает чутким и зорким сердцем, способным все понять без всяких слов.