– Ирочка, тебя какой-то мальчик к телефону, – сообщила мама, настороженно выискивая на ее лице следы слез. Но их не было. Ирины глаза были сухие и безжизненные… Такие же, как пустыня Сахара.
– Там тебя Егор какой-то, – напомнила мама.
– Егор? – Ира выскочила в коридор, взяла трубку и подумала, что для безжизненной пустыни она еще достаточно живая.
– Ты как меня разыскал?
– Забыла? Сама диктовала в прошлом году свой номер.
– Ой! Забыла. Егор, хорошо, что ты позвонил.
– Правда? – обрадовался Егор и заговорил свободнее: – А я думал, что ты ругать меня будешь, все выискивал причину, чтобы с тобой поболтать.
– Нашел?
– Ага. Хотел сказать, что передумал насчет бананов. – Ира поймала себя на том, что улыбается.
– Так и быть – принесу парочку. Егор, я забыла тебя спросить: как твой консилиум прошел? – Ира понизила голос и прикрыла трубку ладонью, чтобы было слышно Егору, но не было слышно родителям.
– Тебе и это известно? Ну, знаешь, я уже ничему не удивляюсь!
– И все же?
– Нормально прошел. Сказали, что обойдусь без операции. Опухоль спадает. И если все будет так, как нужно, то со следующей недели меня на трапецию отправят.
– Кончай шутить! – обиделась Ира.
– Нет, правда-правда. У меня телефон садится. Слышишь, пикает? Приходи, я тебе все подробно расскажу, распишу во всех красках, что со мной врачи будут делать. Пока.
– Ира, кто такой этот Егор?
Ира пила чай с кексом. Отец тоже пил чай, но еще просматривал газету и одним глазом успевал поглядывать в маленький телевизор, где шла передача «Доброе утро, Россия». Все спешили на работу, Ира – в школу.
– Ир, ты слышишь, о чем тебя мама спрашивает? – спросил отец, шелестя газетой.
– Слышу.
– Ну так отвечай, не тяни кота за хвост!
– Отвечаю: Егор Тарасов. Он в прошлом году окончил нашу школу. А теперь он учится в строительном институте.
– Почему так раздраженно?
– Потому что я устала всем объяснять, что мне выпало такое огромное счастье: учиться с необыкновенным, талантливым и красивым Тарасовым в одной школе.
– А… это тот парень, который в спектакле в прошлом году Ромео играл, – вспомнил папа, едва речь зашла о красоте и таланте.
– Да, в первом акте, а во втором его сменил Толик Сюсюка, в смысле Агапов.
– Мне показалось, что первый Ромео был нездоров.
– Точно.
«Пьян он был! Но тебе, папочка, этого знать вовсе не обязательно, потому что Егор мне все объяснил: у него в то время был кризис, вот как сейчас у меня! И вообще Егор много дурил тогда, но все это в прошлом». Ира была уверена, что вчера он был с ней искренен. И эта его открытая ранимость, честно нужно признаться, сильно ее потрясла.