– Сколько дали?
– Тебе пять.
– Повезло тебе, Витя.
– А вот нам с Сашком по десять суток припаяли, а Андрюше – сержанту – все пятнадцать.
– Хреновая у нашего брата сержанта в училище жизнь: получаешь на пятерку больше, а сношают на четвертной.
– А автомат-то мой где? – хватился я.
– Да все уж в роте: и автоматы, и подсумки, и штыки. Сейчас старшина принесет вещевые и продовольственные аттестаты, в баньку, на стрижку и вперед!
В основной комнате контрольно-пропускного пункта срочно снятые с занятий первокурсники принимали документацию, пересчитывали папки с инструкциями. Их сержант деловито и сочувственно слушал нашего, участливо кивая головой.
– Я глаз с него не спускал, и команду проорал насколько глотки хватило, и ворота мои соколики открыли борзо, и глазами его пожирали, аки львы рыкающие. Так на ж тебе, ни за хрен собачий пятнадцать всадил, а соколам по десятке. Ну ладно, Коля, служи!
Наши ребята из караула зашли за нами и под конвоем повели на стрижку и в холодную баню.
В «приемном покое» Киевской гарнизонной гауптвахты чистота была ослепительная. Вызывали по списку, в котором я оказался первым.
– Товарищ младший лейтенант, гвардии курсант Суворов для отбытия наказания на гарнизонную гауптвахту прибыл!
– Сколько?
– Пять суток ареста!
– За что?
«Тьфу ты, черт! – мелькнуло в голове. – И в самом деле, за что же это меня?»
Младший лейтенант с необычно широким лицом и удивительно маленькими ногами нетерпеливо буравил меня свинцовыми глазками.
– За что, – повторил он.
– Не могу знать!
– А кто арестовал?
– Не могу знать!
– У меня узнаешь, – ласково пообещал младший лейтенант. – Следующий!
Вошел мой сержант.
– Товарищ младший лейтенант, гвардии сержант Макеев для отбытия…
– Сколько? – оборвал мордастый.
– Пятнадцать суток ареста!
– Кто дал?
– Заместитель командующего округом генерал-полковник Чиж!
– За что?
– Мы охраняли контрольно-пропускной пункт училища.
– А, – понимающе улыбнулся младший лейтенант. Он-то знал, да и все три армии округа знали манеру генерал-полковника Чижа арестовывать наряд КПП. Говорят, он арестовывал только наряды КПП, но арестовывал всегда, при любом посещении любого училища, полка, батальона, дивизии, любого полигона, стрельбища, склада – чего угодно; везде, где он проезжал контрольно-пропускной пункт, он непременно арестовывал весь наряд. И сроки он давал стандартные: начальнику смены пятнадцать суток ареста, бодрствующей смене – по десятке, спящим – по пятерке. Продолжалось это долгие годы. Все три армии и многочисленные отдельные части, подразделения, военные учреждения и организации подозревали, что заместитель командующего добивается для себя какой-то не предусмотренной Уставом церемонии встречи, но чего ему хочется, никто догадаться так и не сумел за все годы его пребывания на этом высоком посту.