Все это не имело никакого смысла!
Горничная держала для Кэтрин Пьюрфой халат, пока та продевала руки в рукава. Ее нервы были напряжены. Она удалилась к себе не более получаса назад, и теперь муж желает видеть ее в столовой.
Что за ночь! Замечание сэра Николаса за столом удивило ее. Она чуть не умерла от нетерпения, ожидая, когда мужчины выйдут из столовой. Казалось, прошла целая вечность, а новостей все не было. Надежда в конце концов уступила место разочарованию. Приличия требовали, чтобы она пошла спать. Так она и поступила.
Как ни странно, леди Спенсер не проявила никаких эмоций. И дочка тоже! Женщины после ужина собрались в гостиной, и юная мисс Спенсер удалилась в свою комнату с книгой под мышкой. Немного погодя ушла и мать. Что ж, с удовлетворением подумала Кэтрин Пьюрфой, леди Спенсер еще получит свое, когда наступит время вывозить Фрэнсис на рынок невест.
– Ты уверена, что он не хотел видеть мисс Клару? – снова осведомилась Кэтрин.
– Совершенно уверена, миледи, – ответила служанка. – А сэр Томас сказал, что желает видеть меня одну?
– Нет, миледи. Сквайр просто попросил вас прийти.
Кэтрин поискала глазами комнатные туфли. Горничная подала их.
Они с Кларой еще некоторое время несли дежурство, но вскоре Клара попросила разрешения удалиться к себе. Кэтрин полагала, что эта ночь станет ночью торжества, но хмурое лицо дочери не предвещало ничего хорошего.
– Сэр Томас все еще в столовой?
Она сунула ноги в тапочки.
– Да, миледи. Ждет вас для разговора.
Кэтрин двинулась к двери, потом вдруг опомнилась. Что за вид у нее в халате, тапочках и ночном чепце? Она резко обернулась к горничной:
– А сэр Николас тоже с ним?
– Нет, миледи. Некоторое время назад джентльмен ушел, – ответила горничная и, помолчав, добавила: – В гостиной тоже никого не было, когда мы там убирали. Фей предположила, что он отправился спать, хотя я сама его не видела, мэм.
Ушел некоторое время назад, повторила про себя Кэтрин, торопясь вниз. В доме было тихо. Слуги, судя по всему, разошлись. Не зная, чего ожидать, она осторожно постучала в дверь столовой.
Ее муж все еще сидел на своем обычном месте. В центре стола ярко горела одинокая свеча. Перед ним стояли наполовину опустошенный графин из-под портвейна и бокал. Сэр Томас даже не взглянул на жену, когда она вошла и прикрыла за собой дверь. В коридоре, ведущем в кухонное крыло, было темно и безлюдно.