Горячий, влажный язык Виолы трепетал у него во рту. Обвив руками шею Дэна, девушка прижалась к нему всем телом.
– Только не здесь! – с трудом выдохнул он. – Нас могут увидеть.
– Тогда идем в твое потайное место?
– Да, и побыстрее. Я уже не могу ждать!
Ее тихий чувственный смех сводил его с ума. Спрыгнув с изгороди, Дэн перенес Виолу на другую сторону и по заросшей тропинке повел к поляне.
– Как здесь мило! – увидев озеро, воскликнула она. – Неудивительно, что в детстве ты любил сюда приходить. Готова поспорить, что вы купались нагишом.
– Так и было.
– И играли с маленькими девочками в непристойные игры.
– С девочками нет.
– Даже с ней? С Аделаидой?
Он отвел глаза.
– Ты пришла сюда, чтобы меня допрашивать, или заниматься любовью?
Виола засмеялась.
– Туше! – И беззаботно, словно находилась в собственном будуаре, принялась раздеваться, аккуратно складывая одежду на камне. – Помоги мне с корсетом. Он зашнурован на спине.
После нескольких попыток Дэну удалось справиться с этой задачей.
– Как будто ты никогда раньше не раздевал женщин! – захохотала Виола.
Увидев ее бело-розовое кружевное белье, Дэн с трудом подавил в себе животное желание побыстрее его сорвать.
Теперь Виола стояла перед ним совершенно обнаженная. Словно богиня с картины Уэйнрайта, одной рукой она прикрывала грудь, другой – «холмик Венеры» и обольстительно улыбалась.
Поспешно сбросив с себя одежду, Дэн поднял Виолу на руки и заглянул в ее миндалевидные глаза. Зеленые, как море у Барьерного рифа, они сверкали золотыми искрами.
«Но они не такие ярко-зеленые, как глаза Адди», – невольно подумал Дэн.
Груди Виолы действительно походили на алебастровые конусы – такими он их себе и представлял. Розовые соски вызывающе торчали.
Осторожно опустив девушку на теплую траву, Дэн лег сверху. Нетерпение Виолы, пожалуй, даже превосходило его собственное, ее тело было готово его принять. Дэн сразу вошел в него – с той же легкостью, с какой рука входит в шелковую перчатку. То, что Виола не девственница, удивило и слегка разочаровало его. «Но ведь это всего лишь мужское тщеславие», – мысленно сказал себе он и улыбнулся.
Дэн уже давно не обладал женщиной, поэтому желание его было огромным. Сохраняя эрекцию, он дважды достиг пика, причем Виолу такой темп только распалял.
– Боже мой! Это просто неземное блаженство, дорогой. Ты именно такой мужчина, каким я тебя представляла. Едва я тебя увидела, как решила, что ты будешь моим.
Ее признание повергло Дэна в смущение. Он хотел бы считать инициатором себя, предпочел бы роль обольстителя, но своим поведением Виола шла наперекор существующим традициям. Эта мысль, однако, мелькнула в его голове и исчезла, – губы и руки Виолы продолжали обследовать его тело.