Но она забилась в его руках, словно пойманная рыба.
— Пусти, пусти…
— Да погоди, не трону я тебя, — уговаривал Олег.
Руки его скользили по обнаженному телу Белославы, желание ударило в голову, сделало пальцы тряскими, сбило дыхание. Ладонь легла на крепкую девичью грудь. Ведун почувствовал, как твердеет сосок, и, тихо выругавшись, отступил назад. Нога встретила пустоту, и Середин, нелепо взмахнув руками, рухнул вниз, грянувшись о землю так, что в глазах потемнело.
— Ох, блин… — Он перевернулся на бок, хватая ртом влажный воздух. — Дура набитая… Ты бы так от своего любовничка отбивалась.
Он с трудом сел, мотая головой, потер ушибленное плечо. Девушка жалась на верхнем полке, прикрыв рукой грудь, и настороженно смотрела на него.
— Ну, чего уставилась? — Середин поднялся на ноги, охнул, схватившись за поясницу.
— Ты кто? Хазарин?
— Какой я тебе хазарин, глаза-то протри! Ведун я. Ты неделю пластом лежала, а по ночам к перелестнику бегала, любовь крутила. Отец твой помочь попросил… Помог, мать твою…
Белослава приоткрыла рот, похлопала глазами, и сразу стало видно, что она еще совсем девчонка, несмотря на свое вполне оформившееся тело.
— Ничего не помню. А маменька?
— В избе они, спят поди давно. — Олег отдышался, покосился на девушку. — Ты как себя чувствуешь?
Она вздохнула несколько раз, словно прислушиваясь к своим ощущениям.
— Будто спала долго, руки-ноги как чужие.
— Брыкаться будешь?
— Это смотря что сделать захочешь, — слабо улыбнулась девушка.
— Хворь из тебя выгнать надо, а боле ничего. Нужна ты мне…
— Точно?
— Точнее некуда.
— Ладно. — Она легла на полок, перевернулась на живот и положила голову на руки. — А ты ничего, ведун.
— Спасибо на добром слове.
Олег подобрал ветки туи, окунул в бадейку веник и влез на полок.
— А чего порты не снимешь? — покосившись, спросила девушка. — Жарко поди?
— Потерплю. Чашку видишь, что перед носом стоит? Вдохни оттуда. И руки вытяни — всю хворобу прогнать надо.
Похлопывая легонько веником, Середин прошелся по рукам девушки, вдоль позвоночника, спустился к тонкой талии. Под ветками туи дрогнули мышцы ягодиц.
— Ой, щекотно.
— Терпи. — Середин кашлянул, стараясь внушить себе, что он просто врач.
Похлопав по розовым пяткам, вернулся к рукам, увеличил размах, снова прошелся вдоль тела. Кожаные штаны прилипли к ногам, пот катился по лицу, щекоча солеными каплями. Белослава прикрыла глаза, ресницы ее слегка подрагивали в такт ударам веника.
— Не больно? — спросил Олег.
— Да не бойся ты. Гладишь, как скатерть перед гостями. И пару поддай.
Раз командовать взялась — значит, дело на поправку пошло, решил Олег. Он плеснул на каменку и помахал над девушкой, подгоняя жар. Тускло светили сквозь пар лучины, багровели камни, молодое тело Белославы розовело, наливаясь жизнью, становилось упругим, притягивая к себе взгляд.