Однажды я катался на санках с крутого берега реки. Вдруг заметил – ползет по снегу белая мышь. Бросил санки и начал к ней подкрадываться, чтобы вернуть детскому саду.
Тут мышь подпрыгнула в воздух, и я увидел – это белый воробей! Он взмахнул крыльями и побежал по снегу, мелькая черными, как яблочный хвостик, ногами.
Я побежал за воробьем, но все время проваливался в снег по пояс. А воробей был маленьким, легким. Все же я стал его нагонять, и тогда воробей нырнул под снег. «Неужели мышь? – подумал я. – С крыльями?!» Впереди из-под снега выскочило белое, крылатое. Пригляделся – все-таки воробей. Подбежал и неожиданно схватил его.
В руке он затих и ждал, что будет дальше. А я сам не знал, потому что первый раз в жизни поймал птицу.
Домой я нес воробья в ладонях. По дороге дышал на него, согревая. Воробей потеплел, но остался белым.
Дома я посадил его на подоконник и поставил перед ним два блюдца – с пшеном и молоком. Воробей устал от погони и покачивался как бы в отчаянии.
– Ты, наверное, полярный воробей, – сказал я. – Ведь полярный медведь белый, и полярная сова тоже белая.
Воробей слушал, о чем говорю, потом прикрыл глаза, задремал. Я пошел в магазин за сахаром и хлебом. «А воробью куплю манки», – думал по пути.
Когда вернулся, увидел у нашего крыльца елку. Она была пушистая, как будто искусственная. Только до нее дотронулся, как ветка обломилась. «Может, и правда ненастоящая? Какая-нибудь стеклянная?!»
Вышел из дома папа с ведром горячей воды.
– Ну, как елка? – спросил он.
– Дотронешься – ломается. Ненастоящая, что ли?
– Стеклянная, – сказал папа. – От мороза! Пока такую в дверь протащишь – одна палка останется!
И вдруг облил елку горячей водой из ведра.
– Ну, теперь можно заносить.
Елку мы поставили посередине комнаты на пол, и она достала макушкой до потолка.
В тепле она ожила и не казалась больше стеклянной. Зато я украсил ее стеклянными шарами, сосульками и колокольчиками.
Только закончил, как постучали в дверь, и вошел незнакомый дядька в черной кургузой телогрейке, с мешком за плечами. Стукнул мешком об пол.
– Молока не надо?
«Где же бидон? – подумал я. – Наверное, в мешке».
Дядька развязал мешок и достал белое колесо, похожее на головку сыра. На колесе было нацарапано: «От коровы Груни».
– У Груни молоко жирное. Даже плохо мерзнет, – сказал дядька.
С опаской заглянул я в чужой мешок. Там лежали и другие колеса. На одних было нацарапано – «Груня», на других – «Верка».
– От Верки на три рубля дешевле, – сказал дядька. – Бери два литра для сравнения.
Я взял два колеса, положил на стол. Дядька завязал мешок и ушел.