– А потом мы ехали на верблюде, – сказал я, – и Вадик из поезда вывалился. Сначала-то я не разобрал, что это Вадик. А теперь его узнал.
Вовка тут же отдернул руку и отодвинулся. А Вадик как-то невесело поглядел на меня.
– Там никаких верблюдов не было – только кустики, – сказал он неожиданно. – Врешь ты все.
– Так?! – сердце у меня сильно застучало. – А тогда вы ниоткуда не вываливались!
– Мы вываливались, – сказал Вовка, пододвинувшись на сей раз к Вадику Свечкину. – Особенно Вадик вываливался. И я немножко. Да, Вадик?
– Да, – сказал Вадик. – Мы с Вовой часто вываливались.
– Ну и вываливайтесь дальше – хоть с луны! – сказал я.
И мы замолчали, сердито сопя над рисунками.
На улице выглянуло солнце. Лед на окне потек тонкими ручейками. И дом, кажется, начал расти, вылезать из снега. Хотелось выбежать из дому и глядеть со стороны, как он подрастает, как сползает с него снег толстыми пластами и не задерживается у края крыши, с которого свисают длинные и коротенькие, холодные и сверкающие сосульки.
– Какие молодцы! Художники вы мои, – зашла в комнату тетя Зоя. – Рисуйте-рисуйте! А я только в магазин, на почту… да весну потороплю. Скоро вернусь.
Хлопнула дверь, и по комнате пробежал мокрый ветер, в котором были запахи солнца, теплой земли, ручьев и луж.
– А вот у меня что! – раздался голос.
Люба Черномордикова вытащила из кармана своего красного фартука красное яйцо. Положила на стол и подтолкнула.
Медленно, переваливаясь, покатилось оно по столу прямо ко мне. Я хотел было поймать его, но яйцо приостановилось и покатилось обратно к Любе – так же медленно, покачивая на ходу боками.
– Что, поймал? – усмехнулась Люба. – Это яйцо не простое, – сказала она. – Оно ученое яйцо!
– Куриное, – сказал Вовка.
– Разве у кур такие яйца? Красные? – удивилась Люба. – Сам ты, Вова, яйцо куриное!
– Крашеное, – сказал тихо Вадик.
– Сам ты, Свечечка, крашеный! Это – яйцо полярной совы. Белое-то она в снегу потеряет. А так – полетает, погуляет, отдохнет – и видит издалека, где гнездо, где яйцо красное.
Я живо представил белые просторы, на которых то тут, то там виднеются красные совиные яйца.
– Из этого сова вылупится? – хмыкнул Вовка.
– Не медведь же, – сказала Люба и подтолкнула яйцо, на сей раз к Вадику. Чуть-чуть до него не докатившись, яйцо поехало вспять – к Любе. – Кое-чему научила уже, – сказала Люба. – Сов нужно с детских лет приучать, чтобы прямо ручная вывелась. Вот пойду в школу, а за мной сова будет летать – портфель тащить.
– Заливаешь, – сказал Вовка, не слишком, правда, уверенно.
– Не веришь, Вова, – не надо, – сказала Люба, поглаживая яйцо. – Вот высижу – тогда увидишь!