– Да сам ты катись… Ты чо – мент, чтобы меня учить?
Выглядело странно, что человек, принявший прилично «на грудь», нашел в себе силы подняться, впрочем, не без помощи стеночки.
Татуированный оппонент отступил на несколько шагов назад – видимо, опасаясь, что этот урод своими грязными ручищами испачкает его дорогой костюм.
В этот момент их взгляды случайно встретились, и Титенков поймал себя на мысли, что этот маленький помойный бомж совсем не пьян: в Ржавого вонзился острый, совершенно трезвый, осмысленный и напряженный взгляд.
Последнее, что рассмотрел Иван Иванович Титенков в полутьме подъезда, – продолговатый предмет, неожиданно блеснувший тусклым серебром. Раздался негромкий хлопок – с таким звуком обычно лопается детский надувной шарик на первомайской демонстрации, и спустя мгновение невидимая, но мощная сила отбросила Ржавого к стене: на его белоснежной сорочке расплылось огромное алое пятно, которое быстро увеличивалось в размерах, и авторитет тихо, как в замедленной киносъемке, осел на лестничную площадку.
Ржавому, так и не дошедшему до дверей своей квартиры, не суждено было видеть, как странный алкаш, подойдя к нему, пощупал у него пульс и быстро стянул с себя грязную одежду, под которой оказался новенький спортивный костюм. Он швырнул на нее пистолет с самодельным картонным глушителем.
Бросив на мертвое тело быстрый взгляд, киллер, осторожно оглянувшись по сторонам, вышел из подъезда, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Отойдя метров десять, невысокий мужчина оглянулся по сторонам, стараясь найти дублеров, которые в случае чего должны были его страховать. Но улица была совершенно пустынна.
Солоник взглянул на часы – ликвидация заняла полторы минуты, ожидание не в счет.
Все оказалось не так страшно, как представлялось вначале. Никакого волнения, никаких переживаний. Легко – до страшного легко…
Немного замедлив шаг, Саша улыбнулся, но улыбка получилась слишком жесткой…
Наверное, не было в жизни Гены Гаврилова дня более удачного и радостного, чем тот, когда он узнал о смерти Ржавого.
Гаврила – стодвадцатикилограммовая туша, втиснутая в дорогой адидасовский спортивный костюм, – сидел в единственном городском казино, глядя на посетителей. Ходить в такие заведения в спортивном костюме никогда не считалось в Тюмени чем-то зазорным, а уж тем более предосудительным; если ты авторитет, если тебя знают, хоть в семейных трусах приходи – нормально, коли тебя действительно боятся и уважают. Пусть козлы-бизнеснюги приходят сюда в клубных пиджаках с золотыми пуговицами! Нормальный человек никогда не наденет такие «кишки». Спортивный костюм с лампасами – своего рода визитная карточка, говорящая о его владельце многое.