– Понимаешь, Ульрих, – начала Алла, как только устроилась в своем кресле, – пока тебя не было, многое изменилось.
– Что, – разволновался сразу тот, – что могло измениться?! – И он пересел на стул поближе к ней.
– Случилось то, что, – Алла выдержала паузу, собираясь с мыслями, – что я полюбила другого человека, и он ответил мне взаимностью. Понимаешь, Ульрих, мы любим друг друга…
– Ты больше не будешь называть меня Улей? – голосом профессионального трагика произнес швед.
– Емельянову это не понравится, – призналась Алла, – ты же знаешь, какой он ревнивый.
– Это Максим, – догадался тот, – он выбил тебя у меня!
– Отбил, – поправила Алла, – но, честно говоря, он меня не отбивал. Я не собиралась уезжать с тобой в Швецию.
– А я хотел сделать Аллочку своей русской женой, – разочарованно протянул Карлсон. – Ты живешь здесь, я приезжаю, мы часто видимся. – Он совсем опечалился и сник. – Я тебя люблю.
– Тебе так только кажется. Вот ты же уезжаешь на полгода и не думаешь обо мне. А когда приезжаешь, тогда твои чувства разгораются. Нет, – сказала она твердо, – это не любовь. Это что угодно, только не любовь. Я вот без Максима и дня не проживу.
– Где мое печенье и варенье?! – завопил Карлсон. – Я нервничаю.
– Не нужно, – успокоила его Алла, – сейчас я заварю тебе чашку чая. – Она достала припасы и поставила их на стол перед шведом. Вазочка с печеньем мигом опустела. Алла вновь ее наполнила.
– Стерпится, слюбится, – бормотал швед, жуя и вспоминая русские пословицы.
– Время – лучший доктор, – подсказала ему Алла.
– Если он тебя уронит, – заявил швед, – я подберу. Так и знай!
– Бросит, – поправила Алла, – нет, он меня не бросит. Ульрих, кругом столько молодых красивых девушек, почему ты уцепился именно за меня?!
– Ты не такая, как все. Ты – особенная.
Алле было очень приятно такое слышать, но она понимала, что беседу нужно заканчивать, иначе неизвестно, чем закончится этот разговор. Небеса услышали ее мольбу и втолкнули к ней в комнату Машу Галкину.
– Ульрих, это вы?! – обрадовалась она, завидев шведа.
– Нет, – тот отрицательно мотнул головой, – это не я. Это мое жалкое наподобие.
– Подобие! Жалкое подобие, – поправила его Машка. – Неправда. Вы – самый лучший швед из всех шведов, я-то знаю. – Она кокетливо погрозила ему пальчиком. – Быстренько расскажите новый анекдот!
У шведа снова загорелись глаза. «Нет, – подумала Алла, глядя на то, как Карлсон с Машей заразительно смеются рассказанной им короткой истории, – это не любовь!» И совесть ее успокоилась.
Маша забрала Ульриха к себе в отдел, перед уходом он попытался изобразить раненого быка, но не успел.