Алла махнула на дочь рукой, если она это сделала много лет назад, то что теперь учить ее хорошим манерам? Поздно, девчонка сама все знает получше ее.
– Это не офис, – продолжала изливать яд дочь, – это ужастик какой-то. Старая ведьма околдовала молодого принца и не дает никому к нему приблизиться. У таких сказок обычно хороший конец. Находится добрая фея, которая нейтрализует ведьму и возвращает принца той, кому он принадлежит по праву. По праву любви.
– И не думай, – испугалась Алла, – из тебя не получится добрая фея, ты злая.
– Да уж, – согласилась дочь, – сидеть сложа руки не стала бы. Но не бойся, я не побегу к ним в кабинет и не устрою там колоссальную разборку, хотя очень хочется. Я понимаю, что тебе здесь еще работать. Или, может, ну ее, эту работу с этим инфантильным начальником?!
– Он не инфантильный, – сказала Алла, – он хороший. Только у него обязательства перед семьей. Я не думала, что они женаты.
– Семья?! Мы с Антоном не женаты, а семьей себя считаем. Тем не менее я девушка свободная, полюблю другого…
– Я тебе полюблю! – возмутилась Алла. – Как ты только можешь такое говорить! – Она подхватила дочь под локоть и пошла вместе с ней к выходу. – Нет, ну надо же такое сморозить!
– Вот лучше бы так защищала свою любовь, а не нашу, – посоветовала ей Алена. – Сумку забыла.
– Мне еще рано, – Алла оглянулась на часы, стрелка остановилась на четырех.
– А я за тобой зашла, нечего тебе тут сидеть и париться, выслушивая выживших из ума красоток.
– А знаешь, точно. Пошли домой. Только я Татьяну забегу предупредить, что я сегодня на слезе и пошла домой рыдать в подушку.
– Вот еще, – Алена показала кулак в сторону кабинета, – мы им, Аллочка, еще покажем.
– Не нравится мне это «мы», – задумчиво проговорила Алла, беря сумку. – Пойдем.
– А розу?! – дочь показала на цветок, сиротливо торчавший в вазе. – Берем?
– Нет, – ответила Алла, – пусть своими шипами она колет ему глаза.
– Привет, Метелка! Да не телка, не телка, Метелка. Слушай, Метлицкая, проверь слух, у тебя начинается старческая глухота. Я не намекаю на старую деву! Что ты?! Это шутка. А если отбросить шутки в сторону, то мне срочно, понимаешь, Метелка, срочно требуется домашний адрес профессора Смоленского. Да, у меня пересдача, но это по другому поводу. А, повод всегда найдется? Какая ты, Метлицкая, развратная особа. Что значит тоже пыталась сдать на дому? Он не пустил? Ты приходила к нему домой?! Вот это сила воли, я бы не смогла. Зачем тогда спрашиваю адрес? Это секрет, я бы тебе рассказала, но, боюсь, ты всем разболтаешь, и дело сорвется. Какое дело, какое дело. Государственной важности. Метлицкая, мне мало твоих клятв могилкой матери, которая на кухне у тебя гремит кастрюлями. Хорошо, если поклянешься собственным языком, то скажу. Клянешься? Молодец. Слушай, только сначала адрес дай. Хорошо, я записываю, так, проспект… дом… этаж… квартира. А ты не знаешь, сколько у них на этаже квартир? Да, я интересуюсь его соседями. Две. Хорошо. Кто, ты говоришь, живет во второй? Мумия блондинки? Ах, Метлицкая, как нехорошо выражаться о пожилых дамах. Она не пожилая? А когда ты успела ее разглядеть? Когда стояла под профессорской дверью и клянчила зачет. Понятно. Нет, я клянчить не собираюсь. У меня другие планы. Конечно, Метлицкая, расскажу, раз обещала. Слушай меня внимательно. В последнее время в городе прошла серия убийств молодых женщин. Маниакально настроенная блондинка душит их своими колготками. Нет, она наверняка ходит в чулках. Душит чулками, после чего трупы сбрасывает в сточные канавы. Мой знакомый оперативник заподозрил одну штучку. Она заманила доверчивую девицу в подворотню, но ей помешали, и девица осталась жива. Она-то и описала внешность блондинки. А потом какие-то перцы видели, как маньячка входила в подъезд профессора Смоленского. Улавливаешь суть? Оперативник сбился с ног, добывая его адрес. Вот попросил меня узнать. Ну, спасибо, Метлицкая, спокойных тебе снов…