– Я не о вас, веселитесь, чего уж там, – махнула рукой Чебушевская. – Я про Одинцова говорю. Он отправил милиционеров восвояси! Не пропустил их на место преступления и потребовал, чтобы они покинули его дом. Меня как свидетельницу он тоже послал очень далеко, – Чебушевская смахнула слезинку, – меня так далеко еще не посылали. Я могла бы быть замечательным свидетелем! Самым лучшим свидетелем на свете! Что теперь я стану рассказывать своим приятельницам? Что меня выгнали вместе с правоохранительными органами на улицу?! Вы представляете, как надо мной станут мерзко хихикать!
– Представляем, – хихикнула Туся, которая действительно представила, как Одинцов отгоняет Чебушевскую и милиционеров от гаража.
– Конечно, он поплатился за свое хамство, – довольно сообщила Чебушевская. – Они составили протокол за ложный вызов, и теперь ему грозит штраф. Но, в общем, картина довольно неприглядная. Такой уважаемый житель Копейки – и позволяет себе ходить босиком и гонять стражей порядка! Если сопоставить прошлые сведения о том, что он немного не в себе, то получается, что его нужно изолировать от общества. Хотя бы от нашего, копейкинского. Я предлагаю объявить ему бойкот!
– Я полностью вас поддерживаю, – заявила Алиса, – бойкот Одинцову! А собственно, почему он выгнал вас и милицию?! Он же сам ее вызвал.
– Он сказал, – Чебушевская понизила голос и покрутила пальцем у своего виска, – что сам проткнул своему автомобилю шины.
– Вот это да! – произнесла изумленная Туся и поглядела на Алису.
– Это несколько меняет дело, – произнесла та, – человек действительно болен. – Она встала и пошла в дом. – Одну минуточку, Калерия Леонидовна… – после чего извинилась перед гостьей и убежала.
– Налейте мне вина! – сгоряча попросила Чебушевская, страдающая в силу своей тучности повышенным артериальным давлением. – Остается упиться и забыться. Мон шер, – обратилась она к Шереметьеву, – представь меня этой даме, – и указала на Кэт.
То, что Катерина – американка, повергло Калерию Леонидовну в шок. Она пару раз беззвучно открыла рот, после чего разразилась тирадой о том, как давно в Копейку не приезжал представитель этой славной страны. Чебушевская выпила с ней на брудершафт и успокоилась. Теперь ей будет кого обсудить с приятельницами, помимо вредного господина Одинцова.
Аня валялась на кровати и дочитывала роман. Слезы текли ручьем из ее глаз, подушка стала мокрой и соленой. Жизненные коллизии героев вышли на финишную прямую, но мужчина и женщина продолжали бродить рядом друг с другом, как слепые котята. Волну нахлынувших переживаний рассек тревожный вид Алисы. Она села рядом с Аней и взяла ее за руку.