- Давайте я отвяжу одну ногу, и вы что-нибудь съедите.
Дрю закрыла глаза, пытаясь бороться с накатившей паникой. Корт не шутит. Ублюдок в самом деле вознамерился сделать из нее рабыню и готов на все, только бы лишить ее воли к сопротивлению.
Она подумать не могла о еде. Что бы там ни принесла Эви, ей все равно.
Она тупо наблюдала, как служанка ловко снимает путы и тут же обвязывает ее щиколотку лентой.
- Ешьте, хозяйка.
Но оказалось, что у Эви было еще немало дел. Она подняла разорванное покрывало, собрала постельное белье и сняла занавески, пока Дрю давилась каждым куском.
Господи, даже занавески...
- Не дело отказывать хозяину, - наставляла Эви, подхватывая поднос. Давайте ногу, привяжу, и будете ждать хозяина.
- Выбора у меня, кажется, нет, - пробормотала Дрю.
- Хозяйка настоящая красавица. Господин обязательно полюбит ее, заверила Эви, связывая белье в узел и направляясь к выходу.
Дверь захлопнулась.
Роковая дверь.
Соски Дрю снова напряглись в предвкушении того, что сейчас будет. Страх сжимал горло, холодил кожу, по спине бежал озноб.
Дрю вцепилась в перину. Нет смысла вырываться... противиться ему...
Он сделает все, что захочет, и любой раб, включая ее, покорится его воле.
Она ждала, ощущая, как горит тело, постепенно привыкая к тому, что ноги разведены едва не на всю ширину кровати.
Ждала, пытаясь не думать о Жераре, о том, как она предаст его любовь, если позволит Корту взять себя.
И чувствовала, как соски, и без того напряженные и заостренные, становятся все тверже.
А бедра все раздвигались, словно тело выгибалось навстречу невидимому любовнику.
- О, как бы я хотела, чтобы ты взял меня, - тоскливо прошептала она, и голос Корта ответил:
- О нет, маленькая лань. Только не сейчас. Тебе предстоит немало уроков, и все еще живы воспоминания, которые я вытравлю у тебя из головы!
Ее тело дернулось. Девушка с трудом приподнялась. Корт стоял у маленького, покрытого чехлом стула. Очевидно, он не позаботился натянуть рубашку и уже некоторое время наблюдал, как она извивается, словно стремясь в объятия любовника. Как же она его не заметила?
Он поистине великолепен: саженные плечи, широкая грудь, покрытая порослью жестких завитков, спускавшихся до самого пояса.
А брюки спереди натянуты так, что вот-вот лопнут. Огромный бугор так и распирает ткань!
Однако Корт как ни в чем не бывало опустился на стул.
Дрю нервно облизнула губы.
- Что тебе надо?
- Восхищаюсь прелестями своей жены, - обманчиво-мягко отозвался он. Надеюсь, атласные ленты удобнее. Знаешь, в контрасте черного и белоснежной женской кожи есть что-то непередаваемо возбуждающее.