«Например, ваша хваленая американская мечта! – напирал Павлик. – Хай лайф, делание денег! Этот вечный глагол кэн!»
Мягкий вкус «Хеннеси»… Ночной полет… Катерина рядом…
Радовало, что на такой высоте он, Павлик Мельникофф, совершенно свободно, как настоящий европеец, разговаривает с настоящим американцем, кажется, уже заработавшим свой миллион. А присутствие Кошкина только подчеркивает атмосферу благополучия.
– Ну, вот заработаешь ты еще один миллион, – подначивал Павлик американца. – Ну, заработаешь еще два или три. Что с того? С такой мечтой вы все там в Америке как близнецы.
– А у вас коррупция.
– А ты чего хотел? – Павлик видел, что Катерине нравятся его рассуждения. Она будто мысленно сравнивает его с кем-то. – У вас соловьи не умеют петь, а у нас творчество. Нам мало заработать миллион.
– Хочется два? – понимающе улыбнулся Дэнис.
– Да хоть десять! Нам без разницы. Не в миллионах дело. У нас тебя проглотят с любыми суммами. Проглотят и не подавятся. У нас не заработать миллион, а сохранить его, вот что главное. А то государство отберет, или братва.
– У вас много братьев? – не понял американец.
– У нас все люди – братья, – весело отрезал Павлик. – На этом и горим.
– А вы в Америку из Румынии сбежали, – подтвердил и Кошкин, немножко оживший после большого глотка. В голове у него окончательно все перепуталось.
– Вот-вот, – поддержал Павлик. – У вас законы – толстые книги, а у нас – все в уме. Например, Роман Аркадьевич… – намекнул Павлик, оглядываясь, и американец тоже испуганно оглянулся. – У нас даже он начинал с простого… – Павлик был уверен, что американец понимает, о ком идет речь. – В свое время Борис Абрамович ввел его в семью… Понимаете?… У нас даже в букварях пишут: «У ромы семья… Рома дома…»
Павлик опять оглянулся:
– Я сам кое-что взял на семье…
– У вас крепкие семьи? – американец тоже оглянулся.
– Еще какие крепкие! – подтвердил Павлик. – Лично я вкладывал деньги только в водку «Семейная». На этикетке прямо было указано – производство Кремль Лтд, и номер телефона для заказов на оптовые поставки. Дозвонившись, можно было услышать приятный голос секретарши: «Приемная Волошина»… Доходит?… Не путать с одноименным поэтом…
– А закон? – растерянно спросил американец.
– Разве есть закона, запрещающий общаться с Волошиным?
Изумленный взгляд Катерины подогревал Павлика. Кажется, Катерина не подозревала об умении Павлика говорить красиво. Растерянность в глазах американца тоже его подогревала. Только Кошкин печально тяжело завалился на иллюминатор, будто собирался его выдавить. Привык вегетировать на коньяке, как микроб.