— Там кто-нибудь есть?
— Сейчас никого. — Остановившись, Гаррет обернулся назад. — Полицейские снова идут за нами следом. С пистолетами, ружьями и прочей дрянью. Черт!
Он опять умолк.
— Знаешь, о чем я подумал, Амелия?
— О чем?
— Я вспомнил большую царскую бабочку.
— И что? — рассеянно спросила Сакс.
В ушах у нее еще стояло эхо жутких ружейных выстрелов, предназначенных ей и мальчишке. Люси Керр хотела их убить. Отголоски выстрелов заполнили все ее сознание.
— Знаешь, какой у нее узор на крыльях? — продолжал Гаррет. — Ну, когда бабочка их раскроет, они становятся похожи на глаза животного. Прикольно, да — в уголке есть даже маленькая белая точка, словно отблеск света в зрачке. Птица, увидев это, думает, что перед ней лиса или кошка, и улетает прочь.
— Разве птица по запаху не чует, что перед ней не лиса, а бабочка? — спросила Сакс, не задумываясь над тем, что говорит.
Гаррет внимательно посмотрел на нее, убеждаясь, что она не шутит.
— Птицы не чувствуют запахов, — наконец произнес он таким тоном, будто Сакс сказала, что земля плоская. Мальчишка снова оглянулся в сторону реки. — Нам нужно их как-то задержать. Ты думаешь, они уже близко?
— Очень близко.
С пистолетами и ружьями...
* * *
— Это они.
Рич Калбо внимательно осмотрел следы на прибрежном иле.
— Прошли здесь минут десять-двадцать назад.
— И направились к тому дому, — добавил Томел.
Троица осторожно направилась по тропинке.
О'Сариан по-прежнему вел себя странно. На него смотреть было страшно. Он не прикоснулся к самогону, забыл о своих ужимках и дурачествах, даже не разговаривал — а ведь Шон был в Таннерс-Корнере первым болтуном. Похоже, стрельба на реке действительно потрясла его. Сейчас, пробираясь по лесу, О'Сариан то и дело поворачивал черный ствол своей армейской винтовки на малейший звук в кустах.
— Вы видели, как стрелял тот черномазый? — наконец сказал он. — Меньше чем за минуту всадил в лодку пуль десять.
— Он стрелял картечью, — поправил Гаррис Томел. И О'Сариан, вместо того, чтобы начать спорить, доказывая, что никто лучше его не разбирается в оружии (и выставлять себя на посмешище), просто сказал:
— Ах да, дробью. Ты прав. Я как-то не подумал.
И застенчиво кивнул, словно школьник, узнавший что-то новое и интересное.
Приятели приблизились к дому. Калбо нашел его очень милым местечком. Вероятно, летний домик какого-нибудь врача или адвоката из Роли или Уинстона-Сейлема. Уютная гостиная с охотничьими трофеями, бар, полный дорогих напитков, опрятные спальни, холодильник для дичи.
— Эй, Гаррис, — вдруг сказал О'Сариан.
Еще ни разу в жизни Калбо не приходилось слышать, как он называет кого-нибудь по имени.