– У тебя все в порядке? – спросила Валя, чем привела в полное замешательство Вадима. Он ожидал вопросов, обвинений, но только не такого спокойного, полного заботы и участия тона.
– Кажется, да, – тихо ответил он.
– Я волновалась.
– Извини. – Его никто ни о чем не спрашивал, но зачем-то он начал оправдываться, глядя вслед выходящей из кухни жене. – Я не замечал за собой такой рассеянности. Из-за нее, собственно, все и получилось…
– Не надо, – повернувшись, сказала Валя. Она устало провела ладонью по лицу, вынула шпильки, собравшие волосы в аккуратный узел, – тяжелые пряди рассыпались по плечам, спине. Потерла онемевший затылок и улыбнулась. – Не надо ничего сейчас говорить, ладно? А то получится, как в плохом кино. У нас с тобой всегда было, как в хорошем. Ужин на плите, поешь и иди ложись, ночь на дворе. Завтра на работу и тебе, и мне. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Валюша, – пробормотал ей вслед Белов. – Я сейчас перекушу и лягу.
Вадим оцепенело сидел на кухне, слыша, как жена неторопливо ходит по спальне. Вот она открыла шкаф, вот легла и надо поскорее оказаться рядом с нею. Белов, наконец, решил снять с себя куртку, неудачно повесил ее на крючок вешалки, оборвав петельку. Чертыхнулся, тут же снял свитер, джинсы и сел на невысокий пуфик в прихожей. Ему было бы гораздо легче, если бы сейчас пришлось оправдываться, что-то придумывать. Глядишь, и Валя сказала бы что-то лишнее, можно было бы переключиться на нее. Лучшая защита, как известно, нападение, но все складывалось иначе.
Есть не хотелось, хотя недоеденная порция мороженого и горсть орехов – не его меню. Вадим приподнял крышку сковородки и увидел аппетитную отбивную с жареной картошкой с луком. Подавив в себе желание тут же все проглотить, Белов зашел в ванную принять душ. Делал он это очень осторожно, стараясь, чтобы вода производила как можно меньше шума. Димку будить не хотелось. Горячая вода была расслабляющей. В ногах, руках появилась приятная усталость, оставалось только поскорее устроиться под одеялом и заснуть. Это Вадим и сделал.
Он сразу словно провалился в бездну, едва голова коснулась подушки. Он засопел, уже не слыша, как тихонько всхлипывает рядом Валя. Во сне Вадим прижался к ней всем телом и горячим дыханием согревал ее затылок. Женщина положила свою руку поверх его безжизненно свесившейся руки и тоже попыталась уснуть. У нее это никак не получалось. Ее переполняли эмоции, поделиться которыми не представлялось возможным. С Галиной Матвеевной об этом она говорить не могла, а с кем же еще? С Викой Проскуриной – отпадает. Та сразу посекретничает с Костей, а это ни к чему. С Наташкой Вороновой – не получится. Она не любит полумер и сразу категорически скажет, что с таким мужем оставаться нельзя. Потом она станет смотреть на нее снисходительно, с жалостью, мол, некуда деваться, мучайся, бедняжка. Не с Вадимом ведь? Бред, сущий бред.