– Да, это все еще я. На вещи «от кутюр» денег нет и в ближайшее время не будет. Пойдемте, Валентина Сергеевна, если вам не стыдно идти со мной рядом, – и, не дождавшись ответа, она направилась по коридору к лестнице.
– Пойдем, конечно, при чем здесь кутюр… – догнав Марину, ответила Валя. – Какая вы смешная.
– Смешная? – Марина оглянулась, награждая спутницу одним из своих уничтожающих взглядов. – Только не это. Я не могу выглядеть смешной хотя бы потому, что забыла, когда смеялась в последний раз от души. Как вас понимать?
– Я не хотела вас обидеть.
– А что вы хотели? – Марина ускорила шаг, торопясь выйти на улицу, где она могла, наконец, закурить. Разговор и постоянное «выкание» действовали ей на нервы. Она не понимала, о чем эта красивая, благополучная женщина может с нею говорить, а потому нервничала все больше.
Валя начала с того, что призналась – желание прийти в больницу возникло у нее совершенно спонтанно.
– Я не могу до конца понять этого, но вы настолько впечатлили меня тогда, у метро, что…
– Послушайте, – Марина достала пачку сигарет и жадно закурила на ходу. – Когда-то было предложение перейти на «ты». Можно это сделать сейчас, а то я чувствую себя в девятнадцатом веке и вот-вот начну делать реверансы?
– С удовольствием, – Валя оживилась. – Давай на «ты».
Марина улыбнулась, кокетливо поправляя прическу. И наблюдая за тем, как она это делала, Валя поняла, о чем можно поговорить для начала.
– У тебя такая необычная прическа. Как это тебе удалось?
– А я вообще люблю экспериментировать с волосами, еще со времен учебы в училище, – оживилась Марина. – Был в моей жизни романтический период, правда, очень короткий, когда хотелось каждый день выглядеть особенно. И я придумывала разные прически. Знакомые говорили, что у меня неплохо получается.
– Я тоже могу подтвердить, только вот… – Валя боялась сказать что-то критическое в адрес Марины, но природная честность взяла верх. – Единственное, что не сочетается с твоим обликом, – цвет волос. Почему рыжий? У тебя были такие красивые светлые волосы, природный замечательный цвет.
– Я всегда была серой мышкой. Что хорошего в моих пшеничных хвостиках?
– Себя нужно любить – это проверенный факт.
– Ерунда. Нет, я хотела хоть в чем-то стать похожей на нее. Это глупо, по-детски, но так я пыталась обмануть саму себя, – Марина закурила еще одну сигарету, прикуривая от тлеющего окурка. Она замедлила шаг и, зябко поведя плечами, покачала головой. – Я никогда не смогу вернуть ее. Она меня бросила, а я все еще скучаю. На последние деньги покупаю ей какие-то подарки, держу в морозилке мороженое – она его обожает.