Первыми пришли мужчины. Возле небольшого по численности населения села не оказалось даже блокпоста, а отряд охраны следственной бригады никто не уполномочивал брать на себя комендантские функции. Следовательно, документы при входе в село ни у кого не проверялись. Ситуация из-под стандартного военного контроля выходила стремительно, и старший лейтенант Романов задал по этому поводу вопрос старшему следователю окружной прокуратуры Ильдару Набиеву. Может быть, следует провести экстренную проверку документов у всех прибывших?
Старший следователь поморщился и отмахнулся:
– У людей траур… То, что ты предлагаешь… Даже кощунственно… Для них сейчас любая проверка… А… Что тут говорить… Пощечина, одним словом…
– Я еще, товарищ полковник, ничего не предлагаю… Я только предполагаю… Но уверен, что безопасность следственной бригады должен обеспечивать именно я со своими людьми. Потому и задаю вопрос, товарищ полковник, который меня волнует… – Романов сказал достаточно жестко и твердо, не слишком теряясь от того, что при равном количестве звездочек на погонах его погоны всего с одним просветом, а сами звездочки маленькие, в отличие от звездочек старшего следователя и его погон с двумя просветами.
– Ты, старлей, похоже, местных жителей вообще за людей не считаешь… – добавил тут же смурной и злой опер ФСБ Саид-Магомет Ягадаев, как и все, почти не спавший в эту ночь, и оттого еще более озлобленный. Так произнес, словно хотел этой фразой обвинить спецназовца во всех смертных грехах, в том числе и за происшедшее здесь.
На это Романов не ответил. Нужным не посчитал и предоставил оперу самому решать, что кроется за его молчанием – согласие или возражение.
Наметанный глаз умеет видеть многое из того, что простому взгляду недоступно. Траур – трауром, но от угрюмых людей из тех, что появились в числе самых последних, то есть самых осторожных гостей села, откровенно пахло лесными кострами, и Романов, как опытный спецназовец, недаром получивший «краповый» берет, предупредил своих бойцов, чтобы они были настороже, и даже выслал две тройки самых опытных парней «погулять» по ближайшим лесным гущам и проверить, нет ли где скопления боевиков. Особо попросил обратить внимание на точки, с которых удобно вести обстрел села. К сожалению, таких точек вокруг множество, и следственная бригада вместе с отрядом охраны представляли собой заманчивую мишень. О своих превентивных мерах Романов старшему следователю не доложил. Во-первых, тот, хотя в настоящий момент и является его непосредственным начальником, все же не боевой офицер и вряд ли поймет всю сложность ситуации. А во-вторых, Набиев слишком, мягко говоря, деликатный, как показалось старшему лейтенанту, человек и может не одобрить любую боевую активность, если она кому-то не понравится. И будет против любого жесткого действия даже в том случае, если эта жесткость вполне вписывается в законы, который старший следователь и сам любит соблюдать, и от других требует того же.