Старший лейтенант с беспокойством наблюдал за мужчинами и старался определить дворы, где концентрируются люди, на его взгляд, наиболее опасные. А определять внешне опасных визуально он давно научился. В этих дворах могут быть тайники с оружием.
Но чуть позже начали приходить и женщины, традиционно одетые во все черное. Женщины в конкретных дворах не концентрировались, они вообще собирались одной единой толпой. Это обеспокоило дополнительно. Романов хорошо знал, что в таких ситуациях женщины представляют гораздо большую опасность, нежели мужчины. Против мужчин, если они вдруг станут агрессивными и непредсказуемыми, всегда можно применить силу, и никто тебя за это не осудит. Приказ однозначен – обеспечить безопасность следственной бригаде, а остальное значения не имеет. А вот что делать, когда на тебя бросается толпа женщин? А такие случаи бывали уже не однажды. Эта толпа не просто оцарапает лицо или изобьет своими кулаками, в которых скрыта отнюдь не женская сила. Она разорвет человека на куски. Женщины не боятся оружия и смерти, им не присуща мужская осторожность, потому что хорошо знают – далеко не каждый решится выстрелить в безоружную, ослепленную яростью женщину. Но и это не все – женская истеричная отчаянность и бесстрашие, совмещенные с гневом, многократно возбуждают и мужчин и толкают их на более активные действия.
Романов, сведя брови на переносице и заложив руки за спину, снова медленно, словно прогуливаясь, прошелся по постам и призвал своих бойцов быть трижды осторожными и четырежды выдержанными, не поддаваться на провокации, которые могут возникнуть по любому пустяковому поводу. А возникнуть они должны обязательно. Такой приток людей в село, если учесть стабильную недостаточность информированности людей в событиях, происходящих в республике, выглядел откровенно организованным, а там, где появилась организованность, обязательно следует ждать провокации. Старший следователь же и безостановочно следующий за ним опер республиканского управления ФСБ Саид-Магомет Ягадаев будто бы глаз лишились и не видят происходящего. Может быть, они в самом деле не видят этого и не понимают, чем грозит сложившаяся ситуация? Откуда им, кабинетным работникам, знать и чувствовать настроение толпы, если они с толпой сталкивались только в юности на праздничных советских демонстрациях. Но старший лейтенант Романов хотя подобные демонстрации застал только в раннем детстве и только слышал о них, для того и поставлен командиром охраны, чтобы нынешнее положение чувствовать, И он его чувствует. Оттого и беспокоится…