– Надеюсь, что меня не убьют до того, как я что-то узнаю… – Я не шутил и равнодушия к своей безопасности не проявлял, но, как человек военный, знал, что случиться может всякое.
– Вот этого мы и опасаемся…
Полковник тоже не стал меня утешать. Он ситуацию знает не хуже чем я.
После короткого стука в кабинет вошел начальник штаба бригады полковник Ломакин. Кивнул всем, здороваясь, и без приглашения сел рядом со мной, положив перед собой стопку бумаг, среди которых были и листы принтерной распечатки, и термобумага факсов, и толстая телетайпная рулонная бумага, постоянно норовившая свернуться в трубочку. Похоже на сводки из разных мест. Или ответы на запросы. И если Всеволод Юрьевич сюда эти бумаги принес, то они касаются меня напрямую.
Так и оказалось, потому что Баргузинцев, показывая взглядом на бумаги, спросил:
– Есть что-то?
– Ничего конкретного и ясного. Никакого откровенного намека не просматривается, в то же время почти каждое событие в той или иной степени можно соотнести с сегодняшним днем…
Валентин Георгиевич объяснил:
– Мы все свои архивы подняли и по всем бригадам, чьи группы в твой отряд входили, тоже запросы рассылали… Видишь, задал ты нам работы…
– Значит, все же предстоит рыбалка «на живца»… – констатировал я факт.
Я на такую «рыбалку» уже настроился и потому проявил обдуманную готовность.
– Значит, предстоит, – согласился командир. – Иного выхода не просматривается… При этом считаю допустимым вариант, про который ты, Андрей Васильевич, давеча по телефону говорил… Что кто-то там, в Чечне, уже знал, что ты должен ехать, и потому отдал срочный приказ о твоей ликвидации. Это говорит о том, что ехать следует тем более, хотя такая поездка, несомненно, дело опасное. И, чтобы шум там, в отряде не поднимать, придется тебе с собой брать сопровождающих, которые уже в курсе событий… – взгляд Баргузинцева перешел на капитана Ламберта, потом на старшего прапорщика Волоснякова.
Оба встали.
– Сидите, сидите… Ехать готовы?
– Так точно, – без раздумий согласился Ламберт.
– Так точно, – без эмоций, хладнокровно ответил и Волосняков.
В принципе, я и не сомневался, что оба согласятся, как согласились они минувшим вечером. Я для них не только старший офицер, но и товарищ, и я бы точно так же согласился помочь любому своему сослуживцу. И никто даже слова не сказал о том, что оба только-только, как и я, вернулись из Чечни. Видимо, подполковник РОСО Капустин прав был, когда говорил, что у спецназа особая группа крови. И именно эта группа крови делает нас похожими друг на другу. Конечно, не все люди одинаковы. И в спецназ приходят служить личности разные, что солдаты, что офицеры. Но общая обстановка влияет на каждого, и все чувствуют себя единым организмом. И это в службе помогает…