Поднятая на уровень груди левая рука Олега, казалось, не выпрямилась, а выстрелила – основание ладони ударило открывшего дверь в середину груди, в межреберье, в самое слабое место грудной клетки. Перелом грудной клетки от такого удара обеспечен, обеспечен в лучшем случае и ушиб сердца. Но нам на лучший случай долго надеяться не пришлось. Наш случай оказался из ряда худших, потому что изо рта упавшего на руки к капитану Ламберту чеченца пошла кровь. Значит, сердце такого резкого удара не выдержало…
Ламберт с телом шагнул в сторону, освобождая дорогу.
Волосняков, как ударная сила, первым шагнул в квартиру, я поспешил за ним, но при всей спешке мы не издали ни звука. Из кухни, сбоку от нас, выходил второй человек, так и не успевший вытащить пистолет, хотя руку подмышку все же засунул. Теперь уже я успел ударить – тоже левой, тоже основанием ладони, но в лоб. Чтобы бить в межреберье, следует быть на сто процентов уверенным в точности и силе своего удара. Я не был уверен. И потому бил в лоб. Этот удар более эффективен даже при меньших боксерских талантах, но менее опасен. Он обещает только сотрясение мозга и временную потерю сознания. Но обещает твердо. Второму противнику я уже позволил упасть со звуком, потому что теперь стесняться было нечего, а задерживаться на месте, чтобы поддержать человека, я не хотел, и мы со старшим прапорщиком быстро осмотрели всю квартиру.
Бандитов больше не было.
Но не было дома и Антона…
А ведь брат обещал меня дождаться, и времени в запасе у меня было около часа…
* * *
Всегда невероятно аккуратный, капитан Ламберт, стараясь не испачкать руки и собственную светлую рубашку чужой кровью, занес в квартиру первого встретившего нас чеченца и положил его не на светлый палас, а на линолеум, с которого потом можно легко смыть кровь. Проявил уважительную щепетильность по отношению к чужому имуществу. И самого чеченца положил тоже прямо, почти по стойке «смирно», если можно принять эту стойку в лежачем положении. Мы с Волосняковым, не согласовывая действия, но тем не менее работая слажено, обезоружили и связали второго бандита и даже со всеми удобствами усадили в мягкое кресло. Так он не будет сильно шуметь, когда надумает по какой-либо из предполагаемых нами причин падать. Кресло глубокое, из него просто так, да еще связанный, не вывалишься. И я даже не побрезговал небритую физиономию ладошками по щекам «погладить», чтобы в сознание привести. Так, несколько легких шлепков, от которых синяков почти не остается… Но он глаза долго открывать не желал, прикидывался, будто «в полной глубокой отключке» пребывает. Пришлось ударить посильнее, не побоявшись ладонь о щетину ободрать… И он очнулся…