– Да. Сегодня мы не будем вас арестовывать… – А мой голос был настолько серьезен, что программист – я это словно спиной видел – полез в карман за валидолом.
– Что? – он спросил еле-еле слышно, но с надеждой, что я свое слово сдержу.
– Наш сыщик так шутит… – Панкратов похлопал его по плечу. – Идите. Еще раз спасибо. И передайте привет директору. Я к нему на днях забегу поговорить.
Мы остались в машине одни.
– Ну как, съели своего суперпрограммиста? – спросил капитан, улыбаясь так, словно он уже поймал преступника, за которым много лет гонялся.
И я, и Лоскутков молчали. Информацию к размышлению мы получили. Теперь следовало осмыслить все сказанное, пережевать и переварить.
– Пожалуй, я сегодня не буду торопиться с освобождением Чанышевой, – сказал Лоскутков, когда я завел машину.
– Как я с арестом Лихачева… Но это ты зря. Я бы на твоем месте освободил ее как можно быстрее.
– ?…
– И пустил за ней «наружку». Только тогда она сможет привести нас к ноутбуку. А это уже вещественное доказательство. Возможно, и к деньгам. Сколько было на квартире у Чанышевых во время обыска?
– Чуть больше двух тысяч долларов и около тысячи рублей.
– Там должно быть гораздо больше. Или в другом месте. Где-то они деньги хранят. И наверняка не в банке. Но нас, я полагаю, не деньги волнуют.
– Ты все же уверен, что этот ноутбук существует?
– Иначе такой ничтожный человечек, как Гоша Осоченко, не пожелал бы его иметь при себе. Не из тех он людей, которые без громадной выгоды захотят поиметь чужую вещь.
– Может быть, тогда мне следует попросить об отзыве из отпуска и тоже включиться в дело?
– Буду только рад, – это робко прозвучала моя надежда на помощника. Так и так, я деньги получаю не от них, и плачу им тоже, к счастью, не я. Почему бы мне не воспользоваться…
– Да, – согласился и мент. – Если уж ты не состоялся как Леший, то с паршивой овцы хоть шерсти клок… Может, хоть так от тебя польза будет.
– И это все за стремление помочь…
– Терпи, – изрек я философски. – Чем чаще ты будешь работать совместно с ментами, тем чаще жизнь будет тебе представляться в блевотно-зеленом цвете. Они такие…
Лоскутков в ответ только коротко кашлянул. Он бы кашлянул и сильнее, но, похоже, уж очень болела челюсть.
– Так как мы договоримся о координации действий? – спросил я скромно, считая вопрос решенным.
– Я сейчас у матери живу. Звоните. Сегодня попытаюсь все вопросы с отзывом из отпуска решить.
– Запиши мои телефоны: рабочий, домашний и сотовый. Господину Лоскуткову я тоже рекомендовал бы записать последний.
– Мой домашний тоже запиши, – продиктовал Панкратов. – Поздно вечером лучше не звонить. Мать спать ложится рано. Она меня за каждый звонок съесть готова. Воспитывает, как пацана. Строгая, спасу нет…