Оставался Али, но Али молчал. К сожалению, в кабинете не оказалось Руслана Салдуева. Таким образом, план Басаргина мог и сорваться.
– Напрасно ты меня не хочешь знать. Напрасно. Потому что именно мне ты понадобился...
Очевидно, по просьбе Лысцова, понял капитан.
– Мне очень хочется с тобой поговорить. Но вопросов у меня немного. Только один. Если ответишь, то просидишь в подвале до утра, а утром я тебя отпущу.
Обмануть неверного – признак доблести правоверного. Один из принципов Джохара Дудаева. Азеры взяли для себя принципы чечена. Пусть потешатся.
– Я слушаю твой вопрос.
В этот момент постучали в дверь.
– Да-да... – крикнул Али.
– Привезли уже? – голос Лысцова. Но майор ведет себя здесь скромно. Он так и остался стоять у двери, не решаясь пройти ни на шаг вперед.
– Кто дал санкцию на арест Лысцова? – вопрос Султан задает напористо, с нахрапом.
– Директор ФСБ, – не мигнув, соврал Александр, сознавая, что подписывает этим приговор майору Лысцову.
– Директор ФСБ? – переспросил Лысцов из-за спины. – Ты хочешь сказать, что с такой мелочью ходил к директору, и он тебя с распростертыми объятиями принял и тут же дал санкцию?
Майор тоже понял ситуацию и желает за свою жизнь драться. Если санкцию дал директор, никто не в силах подойти к нему. Охрана не подпустит. Слишком большая величина.
– Примерно так. Только я ходил не с такой мелочью. Я вчера, как ты знаешь, написал рапорт об увольнении. Жена ставит условие: или – или... Мой начальник отдела полковник Баранов в ситуацию вошел с пониманием, рапорт подписал, пошел с ним к директору. Должно быть, Баранов говорил обо мне много хорошего. Именно в этом я вижу причину дальнейшего. Директор вызвал меня для беседы. Я вынужден был рассказать всю ситуацию. Обойти стороной тебя никак не мог. Директор не санкцию дал, а приказ.
– Почему же тогда не сразу? Почему только вечером? – еще одна попытка схватиться за соломинку.
– Потому что в отделе собственных расследований стали записывать твои телефонные разговоры, чтобы идентифицировать твой голос с тем, которым ты говорил с аппарата моей квартиры. Данные должны быть только к вечеру.
– И что директор? – спросил вдруг Али. – Он сильно заинтересовался этим делом?
– Не сильно. Дело пустяковое, хотя и неприятное. Но такие случаи уже бывали.
– А рапорт? Подписал? – Али допытывался, и Басаргин понял, что рыба пробует наживку.
– Он дал мне срок до завтра. Завтра в двенадцать часов ждет меня для окончательного разговора.
– Это очень интересно... – сказал Али.
– Если дело обстоит так, мне придется добровольцем к Басаеву идти... – наигранно засмеялся Лысцов. На самом деле ему не до смеха. Он просто предлагает, и просит, и молит не убивать его, а отправить в Чечню, где он будет воевать против своих же бывших товарищей.