– Похоже, вы заранее запаслись всем необходимым для выполнения своего плана?
Даже не взглянув на нее, Найл подтолкнул девушку к одеялам.
– Три года, проведенные в тюрьме, – достаточно долгий срок для того, чтобы тщательно обдумать свои действия.
– Надеюсь мне понадобится меньше времени на разработку плана побега, – тихо заметила Фиона.
Найл порылся в одной из сумок и достал маленькую склянку.
– Садитесь! – приказал он и, когда девушка отказалась повиноваться, просто дернул за веревку. – Я сказал – садитесь! – строго повторил он.
Фиона, задыхаясь от боли и коря себя за упрямство, повиновалась.
– Вы слишком жестоки!
Найл внимательно посмотрел на нее.
– Но ведь иначе вы не желаете слушаться.
Найл развязал веревку и принялся снимать повязки. Полоски ткани пропитались кровью, и графиня с ужасом смотрела на свои израненные запястья.
– Ваши руки сильно стерты, – сказал он, откладывая повязки и вынимая пробку из склянки.
– Рада, что вы это наконец заметили. Я тронута, – бросила Фиона, не скрывая сарказма.
– Вспоминайте иногда свою лошадь, которая застывает посреди дороги, отказываясь идти дальше, и не забывайте о том, что упрямство, присущее как животным, так и человеку, является скорее недостатком, нежели достоинством. – Найл наложил белую мазь на потертую кожу. – Думаю, впредь вам не захочется бунтовать. Поймите, я не собираюсь с вами нянчиться и довольно быстро положу конец этим бесконечным попыткам бежать.
Фиона хотела огрызнуться, но сдержалась. Ведь он не обязан лечить ее раны, однако делает это. Боль уже немного утихла.
– Благодарю вас, – мягко произнесла она, всем своим видом выражая признательность.
Он закрыл склянку пробкой и безразличным голосом сказал:
– Вам не за что меня благодарить.
Его ответ разом перечеркнул то теплое чувство, которое Фиона начала испытывать к нему.
– Больше никогда не скажу вам спасибо, – независимо сказала девушка, осторожно опуская руки на колени.
Рот мужчины скривился в подобии улыбки. Он взял несколько одеял и расстелил их на полу рядом с пленницей.
– Вы выглядите усталой и нуждаетесь в отдыхе, – укладываясь, сказал Найл, – к тому же уже темнеет.
Фиона не могла с этим не согласиться, а потому легла и закрыла глаза. Прежде чем провалиться в сон, еще успела подумать о том, что никогда не будет благодарить своего похитителя, и будь она проклята, если вообще скажет ему хоть одно вежливое слово.
А Найл в это время смотрел на нее и, вопреки своему желанию, восхищался ее мужеством. Хрупкая девушка черпала воду ведром несколько часов. А уж он-то знал, как при этом болит спина! Она со связанными руками преодолела крутой подъем, хотя казалось, что сил у нее совсем не осталось. И ни разу не пожаловалась. Даже когда он менял повязки на руках, она лишь слабо вздохнула. Да, силы воли у нее больше, чем у многих известных ему мужчин.