– А ведь когда-то ты очень любил «моих» американских режиссеров. «Опасные улицы», «Водитель такси», «Крестный отец»… Ведь «Крестного отца» ты смотрел как минимум три раза, Том!
– Ну, что ж, ранний Коппола – это то, что надо.
И Скорцезе – тоже будь здоров. Ты видела «Крутых парней»? О, и конечно, Тарантино. Тарантино – это вообще отпад! Смотрела «Псы»? А «Криминальное чтиво»?
– Нет.
– Это – два самых потрясающих фильма, когда-либо сделанных в Америке. Никаких соплей, настоящее постмодернистское кино. Там, конечно, много насилия…
– Вот и я об этом слышала, а такое кино мне пока что смотреть не хочется. Когда-нибудь я на них, конечно, схожу…
– Обязательно сходи! В «Криминальном чтиве» есть одна сцена… Конечно, лучше фильм заранее не рассказывать, чтобы не портить впечатление, но сцена с этими школьниками, которых вот-вот должны убить. Траволта вынимает пистолет, но не наставляет на них, а просто стоит сзади и потом… – Том осекся и покраснел. – Ой, извини, пожалуйста. Зря я об этом заговорил. Мама ведь предупреждала меня. Сказала, что…
– Все в порядке, Том, со мной все в порядке. Передай, пожалуйста, соусник.
Том выполнил ее просьбу. Он стоял позади Джини, вяло перетирая тарелки и время от времени бросая взгляды в ее сторону.
– Я хотел спросить… – начал он после некоторого колебания. – Что там стряслось с тобой в этом Сараево? Ты кому-нибудь рассказываешь об этом? Мама сказала, что – нет. Ни ей, ни кому-либо другому. Почему?
– Ты ведь тоже раньше не разговаривал, – возразила Джини. – За последние три-четыре года ты практически вообще не говорил. Линдсей из-за этого просто с ума сходила от беспокойства и чувства вины. А ведь я не сомневаюсь, что у тебя были мысли и чувства, которыми ты вполне мог бы поделиться с окружающими. Однако по каким-то своим причинам ты не хотел этого делать. Тогда я не приставала к тебе, Том…
– Действительно, не приставала. Тебе было наплевать. – Он помолчал. – Но это – нормально, я вполне это понимаю. Люди и так чересчур много болтают, а уж в нашей семье – так вообще не закрывают рта. Мама трещит без умолку, бабушка треплется без передышки. Мне нужно было от этого передохнуть. Просто был необходим кусочек тишины, понимаешь?
– Да, иногда это помогает. – Джини отвела взгляд в сторону.
– Вот именно. Но ты-то ведь говорила, помнишь? Мне, например, очень нравилось с тобой разговаривать. Мы с тобой ходили в кино, ты кормила меня гамбургерами. Это было здорово…
– Да, я помню. Мне это тоже нравилось.
– Вот я и удивляюсь: что с тобой стряслось? Мама называет это посттравматическим стрессом. Она тебе это говорила?