Пальцы Эвери непроизвольно сжались в кулаки. Мэри была увлечена лордом Бальфуром. Она отказалась от предложения Кристиана из-за отца, который недолюбливал Бальфура, называя его за глаза «граф Повеса». Отец очень хотел, чтобы его дочь стала герцогиней Карлайл.
Взгляд Эвери был так настойчив и тяжел, что Мэри, почувствовав его, покраснела и виновато отвела глаза от Бальфура. Сегодня она выглядела особенно хорошенькой в платье из ослепительно белой тафты, отделанном розетками голубого атласа, которое удивительно гармонировало с ее светло-голубыми глазами и серебристо-золотыми волосами. Оно придавало ей облик поразительной невинности.
Эвери улыбнулся при мысли о предстоящем вечере, о том, сколь приятно будет выиграть приз, на который претендует Бальфур. Достав из жилетного кармана золотые часы, он посмотрел на циферблат и удовлетворенно улыбнулся, увидев, как ливрейный слуга вошел в зал, держа в руках серебряный поднос. Обведя всех взглядом, слуга направился к Мэри.
Спустя двадцать минут она уже сидела напротив Эвери в его роскошном черном экипаже, завернувшись в меховую накидку. На ее лице было беспокойство. Пока что план Эвери срабатывал великолепно.
Экипаж прогремел по камням мостовой и мягко покатился по проселочной дороге, ведущей из города.
– Я ничего не понимаю. Если мой отец заболел, почему вы настаиваете, чтобы я переехала к вам? Он никогда не просит помощи у посторонних. И я не понимаю, почему он так решил поступить.
– Вряд ли меня можно назвать посторонним человеком, дорогая. Совсем скоро я стану вашим законным мужем. И ваш отец оказывает мне честь, считая членом семьи.
Помолчав, Мэри сказала:
– Пожалуй, но для чего эта секретность? Эта загадочная записка: я не должна говорить об этом никому, кроме вас. – Она покачала головой. – И почему отец вдруг захотел, чтобы мы поехали наедине?
На глаза ее неожиданно навернулись слезы.
– Я так беспокоюсь, ваша светлость. Должно быть, случилось что-то ужасное. У меня нет другого объяснения такого необычного поведения отца.
Эвери отечески похлопал ее по дрожащей руке:
– Отбросьте эти мысли, дорогая, не расстраивайтесь. До гостиницы осталось недолго. Скоро вы узнаете, что с ним случилось.
Действительно, скоро Мэри узнала все.
Но случилось это не раньше, чем они достигли места назначения – небольшой заброшенной гостиницы у ведущей из города дороги, не раньше, чем она поднялась, спотыкаясь от волнения, в комнату, где, как она думала, лежал ее занемогший отец.
Не раньше, чем Эвери швырнул ее на кровать, сорвал одежду и силой взял ее. Прекратив сопротивление, она лежала под ним неподвижно, как сломанная кукла, едва сдерживая слезы боли и унижения.