Она посмотрела на Брадли.
– Мне кажется, будет лучше, если я подойду к воротам. Я могу сказать, что меня подвезли до трактира, что внизу у дороги. Тогда фургон останется спрятанным здесь, наготове.
Корд бросил на нее уважительный взгляд, она не обманула его ожиданий.
– Мне это представляется разумным. Как, Брадли?
– Я думаю, подойдет. Мы оставим фургон здесь. Тогда никто не заметит его. – Он повернулся к Тори. – Ближайший трактир – "Золотой лев", если вас спросят.
Итак, настало время. Дул сильный ветер, развевающий ее накидку и пронизывающий насквозь. Тори откинула капюшон и распустила волосы по плечам – чтобы очаровывать стражников у ворот. Темные кудри заструились вокруг ее лица, приклеились к уголкам рта. Она тряхнула головой, и ветер отбросил пряди назад.
Они постояли поддеревьями. Корд поймал ее за плечи и повернул лицом к себе.
– Заговаривайте им зубы. Пока они будут заняты разговором, мы сможем пробраться на другой конец внутреннего двора.
Макс подкупил стражника, охранявшего маленькую деревянную дверь на некотором расстоянии от главных ворот. Но, оказавшись в тюремном дворе, они должны будут пересечь открытое пространство, чтобы добраться до входа в здание.
В этот момент наступала очередь Тори. Ее задача состояла в том, чтобы занять разговором охрану, пока мужчины будут пересекать опасное открытое место.
– Когда мы войдем внутрь, – сказал Корд, – я буду вести наблюдение, стоя у двери. Если что-то пойдет не так, вы знаете, что делать. – Предполагалось, что она изобразит обморок. – Это всегда вызывает у мужчин замешательство, – сказал Корд.
Она усвоила план, знала, что Рейф и Макс должны будут пробраться в камеру Итана. Корд предпочел бы сам идти за кузеном, но тревожился за Тори. Он всегда оберегал тех, кто был ему дорог.
Следовательно, некоторым образом она еще дорога ему.
Она притронулась к его щеке.
– Будьте осторожны. – Тори повернулась и заторопилась к тюрьме.
Тюрьма, трехэтажное здание из грубого серого камня, находилась у подножия пологого холма. На массивном железном заборе, окружавшем тюрьму, висели фонари, но большая часть открытого пространства оставалась в темноте.
Два охранника стояли у входа в вольных позах, один худой и высокий, другой, постарше, коренастый. Увидев, что она направляется к воротам, они приосанились.
Тори изобразила улыбку, моля Бога, чтобы они не узнали, как часто бьется ее сердце; какими липкими стали ее ладони. Она подошла настолько, что смогла рассмотреть лица стражников. Ее появление вызвало у них подозрение.
– Эй, вы! Стойте, где стоите.