– Скажи, что любишь меня, – прошептал Блэкуэлл чуть слышно.
– Дай мне еще немного времени, – прошептала она после долгой паузы.
Проснувшись утром, Глори обнаружила, что муж уже ушел. На небе ярко светило солнце, обещая чудесный мартовский денек. Она поспешила умыться; Бетси принесла ей бледно-желтое кашемировое платье, помогла одеться и завить волосы. Пройдя по дому, неожиданно для себя столкнулась в столовой с Артуром, но ни Николаса, ни Кристен, видно не было.
Хозяйка Блэкуэлл Холла направилась к конюшням, но и там не обнаружила мужа. Один из конюхов сообщил, что Николас был здесь несколько минут назад. Напоследок Глори решила проверить небольшой сарайчик, где хранился разного рода инвентарь. Узкая дверь отворилась в тот момент, когда ее муж заключил в объятия Кристен Педигри. Заметив жену, Николас отшатнулся от брюнетки и выругался.
Кристен повернулась, ее хорошенькие круглые щечки залила краска.
– Все совсем не так, как вам показалось, уверяю вас. Я оступилась, а Николас поддержал меня.
– Очень правдоподобная история, – сказала Глори, сжимая складки своего платья.
– Прошу извинить меня, я еще не уложила вещи. – Кристен пронеслась мимо.
Голос Николаса, тихий и злой, заставил Глори повернуться.
– Уверен, ты решила думать о худшем, на самом деле она подкралась ко мне сзади, и я подумал, что это ты. Больше здесь ничего не было. Я не намерен всю оставшуюся жизнь оправдываться в том, в чем не виноват. – Глаза Блэкуэлла, холодные и сердитые, с вызовом смотрели на жену. – Теперь, думаю, надо вернуться в дом и вежливо попрощаться с гостями. Завтра мы уезжаем в город. – С этими словами он вышел.
Несколько минут женщина стояла, оцепенев, не в силах пошевелиться, а потом заулыбалась: не зная еще, как объяснить случившееся, не понимая, почему она чувствовала, что Николас говорит правду. Днем Глори почти не видела мужа. Попрощавшись с четой Педигри, Николас – сухо и сдержанно, его жена – с нарочитой любезностью, Блэкуэлл отправился в конюшни в мрачном расположении духа. Ужинали вместе, за столом говорили мало и, как только с едой было покончено, он удалился в свой кабинет.
Привыкая к роли хозяйки в огромной супружеской спальне, обшитой темным деревом, тяжелыми портьерами на окнах, Глори ждалa мужа. Она радовалась вещам, перенесенным сюда, тихому потрескиванью дров в камине и тяжелому бархатному балдахину над кроватью.
Единственное, чего не хватало комнате, это Николаса.
С каждой минутой ее тревога нарастала, она уже собиралась отправиться на розыски мужа, но раздумала и, набросив ослепительно-белый пеньюар из французского кружева, попыталась заняться чтением. Тяжелые шаги в коридоре заставили ее вздрогнуть. Отложив книгу в сторону, Глори подкрутила фитиль лампы.