-- Шарлотта уже дала вам лекарство? -- спросила она.
-- Да, -- ответила мать.
Дочь села подальше от гудящей печки и взяла в руки вязанье. Я заметил на столе молитвенник в кожаном переплете и Библию.
-- Почему ты не уходишь? -- выйдя из терпения, внезапно спросила мать. -- Ты нам не нужна.
-- Я жду, пока Шарлотта принесет обед, -- последовал ответ.
Они обменялись всего несколькими фразами, и я сразу же встал на сторону матери. Почему -- трудно сказать. То, как она держалась, было не очень похвально, и все же она вызывала во мне симпатию, а дочь -- наоборот. Я подумал: уж не потому ли мне так нравится мать, что она похожа на меня?
-- У Мари-Ноэль опять были видения, -- сказала графиня.
Мари-Ноэль... Кто-то внизу, в гостиной, упомянул, что у Мари-Ноэль температура. Кто она -- еще одна набожная сестра? Я чувствовал, что от меня ждут отклика.
-- Наверно, потому что у нее жар, -- сказал я.
-- Нет у нее никакого жара. Она вообще не больна, -- сказала графиня. -- Просто она любит быть в центре внимания. Что такое ты ей сказал перед тем, как уехал в Париж? Это очень ее расстроило.
-- Ничего я ей не говорил, -- ответил я.
-- Ты забыл. Она без конца твердила Франсуазе и Рене, что ты не вернешься. И не только ты сказал ей это, но и Святая Дева. Не так ли, Бланш?
Я взглянул на молчавшую сестру. Она перевела бледные глаза с пощелкивающих спиц на мать; на мать, не на меня.
-- Если у Мари-Ноэль бывают видения, -- сказала она, -- а я, в отличие от всех вас, в это верю, пора отнестись к ним серьезно. Я уже давно твержу об этом, и кюре со мной согласен.
-- Глупости, -- возразила ей мать. -- Я как раз сегодня беседовала насчет девочки с кюре. Он говорит, что довольно распространенная вещь, особенно среди бедняков. Возможно, Мари-Ноэль наслушалась этого от Жермен. Я спрошу Шарлотту. Шарлотта все знает.
На лице Бланш не отразилось никаких чувств, но губы ее сжались.
-- Не надо забывать, -- сказала она, -- что кюре не делается моложе, он теряется, когда с ним заговаривают сразу несколько человек. Если видения не прекратятся, я напишу епископу. Он найдет, что нам посоветовать, и я не сомневаюсь в том, каков будет его совет.
-- Каков же? -- спросила мать.
-- Он посоветует, чтобы Мари-Ноэль жила среди людей, которые не станут растлевать ее душу, там, где она сможет положить свой дар на алтарь Всевышнего для его вящей славы.
Я ждал, что последует взрыв, но графиня, ничего не сказав, погладила собачонку у себя на коленях и, вынув из бумажного кулька сбоку кресла облитую глазурью конфету, сунула ей в зубы.