За дверью была винтовая лестница, освещенная тусклой синей лампочкой, и я кинулся по ней вверх, перескакивая через две ступеньки. Лестница привела меня на площадку, откуда изогнулся дугой еще один коридор, но прямо передо мной была дверь, из-за которой донеслось: . Голос звучал спокойно и твердо. Я влетел в комнату, схватил в охапку стоявшую на подоконнике фигурку и бросил ее на кровать у стены.
Коротко остриженная девочка смотрела на меня неправдоподобно огромными глазами, и я почувствовал, что мне дурно, -- передо мной была еще одна копия Жана де Ге, а следовательно, каким-то невообразимым образом того меня, который давно уже был погребен в прошлом.
-- Почему ты не пришел пожелать мне доброй ночи, папа? -- спросила она.
ГЛАВА 6
Она не дала мне времени подумать над ответом. Соскочив с кровати, она приникла ко мне, обвила шею руками, осыпала поцелуями.
-- Сейчас же прекрати! Отпусти меня! -- крикнул я, пытаясь вырваться.
Она засмеялась, обхватив меня еще сильней, как обезьянка, затем вдруг отскочила и кувыркнулась через голову обратно на постель. Не потеряв равновесия, уселась, скрестив ноги, как портной, в ногах кровати и устремила на меня неулыбчивый взор. Я перевел дыхание и пригладил волосы. Мы пожирали друг друга глазами, как звереныши, готовые кинуться в бой.
-- Ну? -- сказала она; неизбежное [Ну как? (фр.)] -- вопрос, и отрицание, и ответ одновременно; и я повторил его вслед за ней, чтобы выиграть время и попытаться понять, насколько серьезна эта новая и неожиданная помеха -- моя дочь. Затем, пытаясь удержать позиции, сказал:
-- Я думал, ты больна.
-- А я и была больна... утром. Но когда тетя Бланш померила мне вечером температуру, она оказалась почти нормальной. Может быть, после того как я стояла у окна, она снова подскочила. Сядь! -- Она похлопала рукой по постели рядом с собой. -- Почему ты не пришел повидаться со мной сразу же, как вернулся?
Держалась она повелительно, как будто привыкла отдавать приказания. Я не ответил.
-- Шутник, -- небрежно проронила она. Затем протянула руку и, схватив мою, принялась ее целовать. -- Ты делал маникюр? -- спросила она.
-- Нет.
-- У твоих ногтей другая форма и руки чище, чем всегда. Может быть, так влияет на людей Париж? Ты и пахнешь иначе.
-- Как?
Она сморщила нос.
-- Как доктор, -- сказала она, -- или священник, или незнакомый гость, которого пригласили к чаю.
-- Очень жаль, -- сказал я в полном замешательстве.
-- Пройдет. Сразу видно, что ты вращался в высоких кругах... Что вы делали в гостиной -- обсуждали меня, да?