– Это могло бы случиться, – неожиданно для себя сказала Эмери. Ровным бесцветным голосом она рассказала об Антоне Делани, всю эту постыдную историю с дочерью рабыни и то, как он проник в ее комнату и обещал добраться до нее, про все то, что заставило ее бежать из дома.
– Бедная моя девочка, – сочувственно проговорила Маргарет, поглаживая Эмери по голове. – Должно быть, сам Господь помог тебе скрыться от этого негодяя. Только послушай моего совета: никому не рассказывай свою историю, особенно женщинам. Не нравится мне эта Марта Ригни, по-моему, она очень жестокая и недоброжелательная. – Маргарет заботливо подоткнула одеяло. – Ты должна отдохнуть, – сказала она. – Немного потерпи, тебе станет легче.
Весь этот день и следующий Эмери ехала в повозке. Видимо, Маргарет дала Оррину соответствующее объяснение, потому что он ни о чем не спрашивал.
Вечером к повозке Уайлсов подошли Гертруда Вандербуш и Марта Ригни потолковать с Маргарет. Гертруда, худая, бледная женщина, принесла корзинку печенья с изюмом.
– Это для твоей молодой подруги, – сказала она, – пусть поправляется. Не беспокойся, мои едоки не остались голодными, я испекла двойную порцию.
Маргарет сердечно поблагодарила добрую женщину. Марта молча наблюдала за этой сценой. Когда слова благодарности были произнесены, она, сложив свои большие красные руки на животе, пристально взглянула на Эмеральду, сидящую у костра.
– Если бы ты меня спросила, что я думаю по поводу девчонки, то я бы сказала, что она вовсе не сильная. Вид у нее не очень, я бы сказала.
– Да нет, ты напрасно так говоришь. У нее просто месячные. Скоро все пройдет.
– Женщина, которая болеет каждый месяц, не может считаться сильной, – категорично заявила Марта.
Три собеседницы отошли от костра, но Эмери все же могла их слышать.
– Ты ведь о ней ничего не знаешь, не так ли? – продолжала Марта. – Кроме того, что она сирота и жила на плантации в Батон-Руже?
– Я знаю достаточно, чтобы считать ее хорошей работницей. Она здорово мне помогает.
– Она не будет тебе помогать, когда сама забеременеет, – сказала Марта. – А это может произойти в любую минуту. При том количестве мужчин, которые восхищенно смотрят ей в спину…
– Я не заметила ни одного, кто бы засматривался на нее.
– Тогда ты, голубушка, не отличаешься наблюдательностью. Я-то их прекрасно вижу. Один из них – Чарлз Моррис, он просто глаз с нее не сводит; другой – Зик Йорк, он едет с пастором, но, похоже, он такой же пастор, как я. Попомни мои слова, присматривай за девчонкой, а то беды не оберешься. Обязательно наблудит.